Перекресток миров. Синигами, книга третья - [33]

Эдален посмотрела вверх в небеса и раскрыла свою пасть, я чувствовал ту боль, что сейчас в ней кипела, от которой она чуть не обезумела.

− ХРА-а-а-а-а! — Взревела змеедева своим безумным рыком, который могла издать лишь мать, потерявшая своих детей.

А небеса словно вторили ей, и первая капля с темной тучи сорвалась и устремилась вниз, и как только она упала, ознаменовав начало дождя, остановилось сердце мистика.

Секунды, тянувшиеся словно час, закончились, не было теперь на улице пустынно, сотни разных видов разумных бежали на нас. Все те, кто окружал Эдален, были уничтожены, но она жаждала крови и встретила первой толпу, что желала прикончить и её, и меня, и тех, что были позади.

Эдален разрывала на части тех, что были уже около неё с копьями, которые окружало зеленоватое свечение.

Не медлил и я, темное лезвие, запитанное половиной моего резерва отправилось в свой полет собирать кровавую жатву слабых. Я несся вперед, и когда мой топор, перерубив металлическое древко уродливого копья, погрузился в тело первого Карда, я почувствовал энергетическую вспышку позади меня, словно там появился светлый бог, что пришел защитить свою паству.

− Энес! — Прокричал позади Константин, и его голос ласкал мой слух. Я вновь обрел его, и ненависти к учителю моего тортика словно и не было. — Враги там.

− Карды! — Прорычала позади уже не та блондинка, которую я знал. Сейчас она была воином, и мне даже не надо было оборачиваться, чтобы увидеть, как переполненный энергией, нарушая законы мироздания, несется воин, что жаждет лишь одного — Мести.

Шум дождя нарастал, заглушая крики безумного боя и звуки выстрелов. Казалось, в этой полутьме все смешалось, и когда безумный по силе ливень окутал грешную землю, мой разум оставил меня.

Я орудовал магией и топором механически, энергия во мне после каждого убийства словно сходила с ума, мой уровень не мог расти более. И потому я выплескивал её в виде магии, так как чувствовал, что меня разрывает — сотни лезвий и стрел тьмы носились по широкой улице. Иногда убивая, но зачастую уничтожая щиты, что окутывали наших врагов.

И это помогало тем, что и были нашим главным, страшным оружием. Нас было четверо, но сражались, словно обезумевшие, лишь двое. Им было без разницы кого убивать, кровь их ослепила. Дважды Энес встречалась с Эдален на поле боя, и они отрезвляли друг друга мощными ударами. Они отлетали друг от друга и, осмотревшись и придя в себя, взглянув не опьянёнными проливаемой кровью глазами, вновь возвращались к врагам. Карды, упыри, метморфы, насекомоподобные существа, и даже несколько змееподобных — этим двум не было равных противников и им было без разницы, кого убивать.

Но ни я, ни Константин не остались в стороне от схватки, пока две валькирии уничтожали сильных, но все же рядовых противников. Мы выискивали более опасных существ, что были хозяевами тех тварей, чье число казалось нескончаемым. Их было немного, но каждый из них был грозным противником.

Огромное троллеподобное существо метров под четыре в высоту все не хотело умирать. Мы с Константином кружили вокруг, отрывая от него куски плоти, и никак не могли его прикончить. Константин подкинул меня своей светящейся рукой на тролля, схватив за шиворот. И пятью ударами топора я всё же срубил, как молодое дерево, голову чудовища.

Были и маги, что погибали от точных выстрелов двустволки, либо от крохотных эманаций, которых, как оказалось, не хватило на всех. Кровь лилась потоком, и лишь дождь помогал не задохнуться нам от той вони, что должна была царить повсюду. Вода мгновенно смывала кровь, и уносилась бурными потоками в канализацию.

Руки дрожали, в животе торчали два шипа, которыми меня наградила одна из тварей. Когда я начал осознавать, что мне не выдержать долго такой схватки, я принял решение, которое далось мне нелегко. Магия уже исчерпала себя, эманаций нет, топор налился тяжестью, и я с трудом поднимал его вновь.

− Стоять на смерть! — прокричал я, кинувшись в самую глубь схватки, этот крик был для меня решением, когда уже казалось победы мне и в этот раз не видать.

Ливень закончился также внезапно, как и начался, в живых остались лишь четверо, омытые теплым дождем. Повсюду лежали сотни и сотни трупов, а посреди этого ада из плоти и крови стояла трехсот уровневая змеедева и обнимала плачущего ста пятидесяти уровневого светящегося в прозрение монстра, который светился во тьме в прозрении как луна, что сошла с небес на землю

− Тише, тише. — Лязгая клыками говорила Эдален, обнимая Энес, на которой практически не было одежды. — Все кончилось, все уже позади.

− Они убили, они забрали. — Всхлипывая говорила Энес, лежа на плече змеедевы, сидя на кольцах её хвоста. — Я теперь одна, они забрали последнего родного мне человека, они отняли мою семью!

− Те, что отняли, уже мертвы, твоя месть свершилась. — Тихо проговорила Эдален, поглаживая по коротким волосам Энес, чей свет начал тускнеть. — Теперь ты часть нашей семьи не по крови, а по духу. Называй меня сестрой.

− Хлюп. — Шмыгнув носом, не смогла ответить Энес, посмотрев в карие глаза белесой змеедевы. И вновь, беззвучно рыдая, упала на её плечо.