Перекресток миров. Первые шаги Синигами - [28]

Смешно было предполагать, что в мире, где даже мой отец был рабом моей матери, не процветает рабство. Но я смирился с этим, хотя мне это и было неприятно, а вот Альрик постоянно потирал свою шею. Миуюки успокаивающе поглаживала его руку, и я был уверен, что она бы его расцеловала, если бы не было вокруг столько людей. У них будет целая ночь впереди, чтобы поговорить, а я тем временем смотрел во все глаза, пытаясь найти отличие этого волшебного средневековья от нашего, описанного в книгах и фильмах, средневековья.

Город мне нравился, он было девственно чист, а я ожидал, что он будет утопать в грязи. Гарольд как агитатор поведал нам о том, как власти города добились того, чтобы город был кирпичным и его главные улицы были замощены камнем. И оказалось, что все было просто, суровые законы этих краев не оставляли выбора тем, кто мусорит или как-то еще нарушают законы общественного порядка. Эти нарушители пополняют ряды трэллов, то есть становятся рабами, если нет денег на штраф, который равняется одной мере золота, что было огромными деньгами. Но и тут меня удивили, до штрафа есть три предупреждения, но, если свободный не хочет быть свободным, и нарушает законы, он будет строить дома, мостить улицы. А магические печати брата Ингрид помогут работать нарушителю усердно и со всей отдачей, правда, выкупить себя ему будет сложно. Мостить дороги и убирать улицы не выгодно, но это обязательное занятие в первые два года рабства.

Столица Данилаг была огромна, в ней жило больше ста тысяч разумных, да, именно, разумных. Тут было огромное количество рас, хоть и преобладало, в основном, местное население. Были тут и огромные серые, словно скала огры, которые не были тупыми, и бойко торговались с какой-то серокожей девушкой, с немного длинными заострёнными ушами и белоснежными волосами. Были тут и карлики, непохожие на людей, которые что-то мастерили у небольшой наковальни у всех на виду, поглядывая на своих конкурентов, которые также вертелись у наковальни в десятке метров от них и были также невысокого роста, но в два раза выше карликов и выглядели как люди. Астрид обозвала одних недомерками, которых называют гоблинами, а карликов побольше скривившись, назвала подлыми цвергами.

К нашей цели, а именно к королевскому дворцу мы шли около часа, а за нами неспешно ехала открытая повозка, в которую был запряжен конь, выдрессированный так, чтобы не портить чистоту улиц, и на его шеи я видел руну, схожую с рабской. Гарольд объяснил нашу прогулку — что он дает нам возможность разогнать кровь, пройдясь по городу, но я предполагал, что он имеет и другую причину, почему мы идем пешком и тратим его время. В то время как за нами очень медленно едет повозка и в ней наши сундуки, и Серый, который заинтересованно поглядывает по сторонам.

− Посмотрите, какой прекрасный двухэтажный особняк. — Проговорил Гарольд, показывая на недавно построенный дом, на первом этаже которого была расположена торговая зона под мастерскую и небольшую лавку. — Я его себе присматривал, прекрасные комнаты и одно из лучших местоположений в городе, но, к сожалению, я не смог его приобрести.

− Почему? — Наивно спросила Астрид, я, Миуюки и даже Альрик, что посматривал на красноречиво стоящую огромную наковальню, уже зная ответ Гарольда.

− Король наложил вето на этот дом, и наши строители продали его по завышенной цене, как гласит закон, после отрытых торгов на аукционе, королю. — Гарольд, даже смахнул так и не потёкшую слезу скорби со щеки. — Ну как вам, милая Астрид, славная столица нашего прекрасного королевства? Не хотели бы вы тут жить?

Моя сестра не смогла ничего ответить, и как мне показалось, у неё родилась в голове мечта жить в этом распрекрасном месте.

Королевский дворец не утопал в роскоши как, впрочем, и остальной город, что делился внутренними стенами на пять колец. И, несмотря на чистоту и облагороженный вид, все прямо кричало, что каждая улица, каждый дом — это крепость. Не было деревянных построек, зато было множество арок, у которых стояли воины, и эти арки имели как решетки, так и прочные ворота.

А сам дворец был крепостью, у которой был ров и длинный узкий тоннель, только пройдя который можно было выйти на внутреннюю дворцовую площадь.

Нам показали наши гостевые покои и сказали, что король нас примет, как только он этого пожелает. И говорить он будет со всеми кроме, Серого, и именно поэтому мы прибыли всей семьей в столицу, а не только Миуюки или Альрик. В письме, которое нам передали на острове, было четко написано — Генрих Кровавый приглашает посетить его дом, переломить с ним хлеб и испить чарку Альмонда, Астрид, Альрика, и Миуюки, представителей рода Синигами. Отказывать королю, который предоставил корабль провожатых и гарантировал жизнь и свободу, пока мы в пути и живем в столице, было нельзя. Ведь тем самым мы нанесем ему оскорбление, которое он может возжелать смыть кровью. Только вот посетив единожды его дворец, мы можем спокойно отказывать ему, посещать столицу когда-либо. И у Генриха Кровавого есть только одна попытка добиться того, что он задумал, и как только настанет завтрашнее утро, мы имеем право покинуть столицу.