Перекати-поле - [8]

– Брать или не брать, решать вам, мисс Браун,- сказала она, поворачиваясь, чтобы покинуть комнату. – Моему сыну только одиннадцать, и моль испортит эту одежду прежде, чем он успеет дорасти до нее.

Ее сын! Казалась, она настолько молода, что иметь шестилетнюю дочь еще рано, не говоря уже о сыне одиннадцати лет.

Сара вышла, а Дэв осталась стоять, сжимая в руках рубашки. В одном она была точно уверена. Она хотела послушать еще немного этот голос. Быстро раздевшись, Дэвлин надела свежие чистые рубашки.

Дэвлин вошла и направилась к столу, где уже сидели Хэнк и м-р Винстон. Челюсть Хэнка резко упала почти что на стол. Он никогда не видел Дэвлин такой… он с трудом мог подобрать слова. Лицо чисто вымыто, влажные волосы собраны сзади в хвост и перетянуты кожаным шнурком. Под всегдашним черным кожаным жилетом- темно-серая рубашка.

Сара поставила перед ними два больших блюда с бисквитами, а Дэвлин все еще стояла в дверях, пристально глядя на молодую хозяйку.

Дэв опомнилась и почувствовала, что она все еще в шляпе. Стянув ее с головы, женщина заметила, что все взгляды устремлены на нее.

– Мэм,- медленно протянула она низким голосом.

Сара улыбнулась, разглядев, что Дэвлин все-таки надела предложенные рубашки.- Мисс Браун,- отозвалась она, и села во главе стола рядом со своим дядей.

От взгляда Хэнка не ускользнул тот молчаливый обмен взглядами, что случился между его другом и обворожительной хозяйкой. Он ухмыльнулся своей тарелке, поражаясь, как мало надо, чтобы поймать на крючок Дэвлин.

***

Еда была превосходная, мало кто ел нечто столь же вкусное. Сара ни на чем не экономила и старалась, чтобы ее гости веселились и были довольны. На улице накрыли столы для всех приехавших, но не попавших в дом. А когда выкатили бочонок пива, в дом донеслись радостные крики и смех. Мэтью играл на скрипке. Сара немного волновалась, как ее сын поладит с наездниками.

А за главным столом все готовились к разговору, по причине которого сюда собрались. Землевладельцы и их загонщики ненадолго прервались, чтобы размять ноги, вышли подышать воздухом перед главной беседой. Дядя Сары улучил момент и отвел в сторону племянницу.

– Сара, ты не можешь присутствовать при разговоре… пока тебя не позовут,- проговорил он, избегая смотреть в глаза Саре.

– Встреча из-за меня… там собираются обсуждать мою дальнейшую жизнь, а я не могу присутствовать?! Потому что я женщина?!- удивилась Сара, едва сдерживая темперамент, унаследованный от отца.

– Они все делают по-своему… я ничего не могу поправить, дорогая. Сара… я не смог найти для тебя ни одного загонщика.- закончил старик, зная, как тяжело это слышать племяннице.-Тебе не нужно возвращаться на восток. Ты с детьми всегда можешь переехать ко мне.- продолжал Арт, зная, что Сара его почти не слушает.- Ты станешь богатой женщиной. Тебе дадут хорошую цену за ранчо и за скот. Может быть, ты даже подумаешь, чтобы найти себе мужа. В смысле, если ты выйдешь замуж, они не смогут вынудить тебя продать ранчо.

Сара почувствовала, как резко увлажнились глаза.- Я уже сделала так однажды, дядя Арт, и я не хочу повторять это снова. Если я должна все потерять, я потеряю все одна… в следующий раз если я и выйду замуж, то только по любви.

Арт хотел обнять племянницу, но она отвернулась от него. В этом жесте отражалась вся гордость их рода. Он ушел в дом, чтобы там дождаться всех остальных.

Пока Сара разговаривала с дядей, Дэвлин стояла в тени дома. Она не хотела подслушивать, но к тому времени, как поняла, что у них личный разговор, было уже поздно обнаруживать себя, чтобы никого не смутить.

Она видела, как Сара, думая, что она одна, грустно опустила плечи. Она бы никому не позволила видеть себя такой, но в одиночестве можно было ссутулиться под тяжким бременем навалившихся невзгод. Дэв слышала много историй об этой женщине. Она смогла одна пережить страшную зиму. Все, что они видели на ранчо, было сделано ее руками. А теперь она должна от всего этого отказаться только потому, что она не носит брюк и на поясе у нее не висит шестизарядник.

Дэвлин неловко откашлялась, делая вид, что она только что вышла из-за дома. Сара резко обернулась, как будто специально ждала наездницу, чтобы поговорить.

– А у вас здесь хорошо,- нерешительно начала Дэвлин, силясь придумать, как можно начать светскую беседу.

– Поспешите на собрание, и может быть, ранчо достанется вам по дешевке,- горько сказала она.

Увидев шок на лице наездницы, Сара устыдилась.

– Господи, простите меня! Я не имею права так с вами разговаривать… простите мою грубость.

Губы Дэвлин чуть дрогнули в улыбке.- Я понимаю… не извиняйтесь за правду.

Сара уронила голову на грудь. Закрыв глаза, она подставила лицо теплому ветерку. Слезы готовы были сорваться с ресниц, но она поклялась, что не будет плакать. Она обещала себе, что не доставит своими слезами радости этим людям.

– Я пропущу пору подрастания кедров. Момент, когда они становятся сильными и большими, и пригибаются к земле от порывов штормового ветра.- задумчиво сказала молодая женщина.

– Пригибаются, но никогда не ломаются,- вдруг сказала Дэвлин.

Сара посмотрела на наездницу, до конца не понимая, почему же ей так хочется, чтобы эта загадочная женщина крепко-крепко ее обняла своими сильными руками. Дэвлин заглянула глубоко в изумрудные глаза. На удивление щеки Сары окрасились легким румянцем. Наездница видела, что Сара почти готова заплакать, и мысленно поаплодировала её умению держать себя. В ее глазах стояла невыразимая печаль. Что будет, если все, чем она жила, вся ее работа будут украдены Джоном Монтгомери и его прихлебателями?