Перехваченные письма. Роман-коллаж - [189]
31 августа 1999
Дорогой Петр Алексеевич, я разыскиваю кого-нибудь, кто мог бы сообщить сведения о моем сводном брате Дмитрии Николаевиче Татищеве, которого я никогда не знал лично. Я нашел ваш адрес в Интернете и решил написать вам в надежде, что вам может быть что-нибудь известно о нем.
Мы с вами принадлежим к разным ветвям рода Татищевых – пишу на случай, если у вас нет этих сведений. У Степана Лазаревича Татищева (1610–1643) было три сына: Юрий, Алексей и Михаил. Алексей был дедом Василия Никитича Татищева (Ваша линия). Моя линия идет от Михаила.
Ваш дед принадлежал к четырнадцатому поколению рода Татищевых со времен Василия Юрьевича (1400) и к тридцать второму поколению, если считать от Рюрика.
Петр Татищев – Борису Татищеву
19 октября 1999
Дорогой Борис Николаевич, вчера (в воскресенье) я, как обычно, виделся с моей тетей Татей Шевцовой (Ламсдорф). Я задал ей вопрос о Дмитрии Николаевиче Татищеве, и вот что она мне рассказала. Дмитрий Татищев был сыном Софьи Татищевой (урожденной Шевцовой), сестры мужа Тати Дмитрия Шевцова. Он был женат на Кэтрин Ван Ренселер. Однажды они попали в автомобильную катастрофу в Калифорнии, в которой Дмитрий погиб. Кэтрин выжила, впоследствии снова вышла замуж…
Если вы захотите связаться с ней, я должен попросить ее разрешения дать вам ее адрес и номер телефона. Искренне ваш Петр А. Татищев
7 декабря 1999
Дорогой Борис Николаевич, я не забыл о вас, но я до сих пор не получил ответа на мое письмо Кэтрин. Возможно, ей уже просто не по силам снова открывать эти старые двери… Всего наилучшего. Петр Татищев
Из интервью Натальи Столяровой
7 апреля 1981
Татьяна Шапиро живет в Москве – Татьяна Акимовна Штейнберг, вдова востоковеда Евгения Львовича Штейнберга, с которым я очень дружила. Поплавский просил меня разыскать ее в Москве, и так получилось, что мы вместе встречали 1935 Новый год в Союзе писателей, она сидела напротив меня, но мы не знали друг друга до 1936 года. Подружились в 1957 году.
Б. Закович (Пуся), сын зубного врача, неудачник, недотепа, состоял при Поплавском как слушатель, свободный в любой момент. Ни тогда, ни в 1972 году, когда я с ним встретилась, не нашла в нем ни значительности, ни глубины.
Александр Солженицын. «Невидимки»
Наталья Ивановна в последние годы болела панкреатитом. В конце августа 1984 она внезапно почувствовала сильные боли, легла в больницу – и через неделю умерла…
Гебешники в штатском в немалом числе толпились на ее похоронах, высматривая. Из них же несколько пришли описывать квартиру под видом "стажеров нотариуса". Двоюродному брату Н. И. на допросе сказали: "Мы все о ней знаем, давно ее пасем, и знаем, где лежала у нее каждая вещь".
Хвастают! Знали да не все.
Неуловимая! – ушла от них… И с поздним оскалом лязгали о ней в газетах.
Из воспоминаний Бориса Татищева
На Пасху у Степана в доме всегда было много гостей. Сначала – с двух до пяти – за обедом собиралась семья. А позднее приходили друзья, почти все русские, беседовали и ужинали. Иногда между обедом и ужином забегали приятели детей – отведать пасхи и кулича. Анн и сейчас скрупулезно соблюдает этот обычай, только членов семьи стало больше – появились супруги детей и внуки. И нет Степана.
В 1984 году две вещи показались мне необычными. Во-первых, Степан ужасно похудел. А во-вторых, водка была ненормально слабой – как это было однажды, когда мы с Мариной и Ирэн, говоря по-французски, обедали в ресторане гостиницы "Россия" в Москве. Я сказал ему об этом, и, к моему удивлению, он воскликнул, всплеснув руками: "Я купил ее у Леклерка, эти жулики, наверно, разбавили ее водой". Больше ничего не было сказано.
И только в конце июня Анн сообщила нам по телефону, что у Степана – тяжелая форма рака и что его только что прооперировали. Операция прошла хорошо.
После операции Степан чувствовал себя усталым и не хотел никого видеть, кроме жены и детей. Он не мог нормально есть. Позднее я узнал, что он отодвинул дату операции, чтобы закончить учебный год и без спешки принять экзамены.
Осенью на какое-то время ему стало лучше. Мы виделись даже чаще, чем обычно. В конце ноября он был у нас на семейном празднике, мы отмечали день рождения отца. Степан не отказывался от вина и пил, как все, но Анн это не нравилось.
Весной 1985 года заболел отец, и его положили в больницу Сен-Луи, в отделение, которым заведовала Дуду, одна из двух сестер Анн. Очень скоро стало ясно, что его сильно тяготит отрыв от привычного окружения, и однажды Дуду, которая его знала и любила, сказала, что отца надо бы поскорее забрать из больницы. Однако Иветт, у которой он жил, отказывалась взять его домой. Я думаю, она понимала, что он очень ослабел, и боялась, что он умрет у нее.
Дом и образ жизни Степана делали более удобным переезд отца к нему, в Фонтенейо-Роз, а не к нам. Он прожил там около двух месяцев. За ним ухаживала медицинская сестра, которая приходила дважды в день. А потом мы с Ирэн перевезли его в Орсэ, в дом для престарелых при больнице "La Futaie".
Между тем, здоровье Степана ухудшалось. Он жаловался на потерю памяти, часто с трудом вспоминал слова. Врач, который ничего не скрывал, сказал, что удаленная опухоль успела дать метастазы в мозг. "Мы справились с той опухолью, вернетесь после каникул – мы справимся и с этой", – сказал он.
Петр Степанович К. – герой и в то же время соавтор этой книги. В молодости Петр Степанович не рассчитывал на долголетие, больше мечтал о славе, а выпало ему как раз долголетие – 95 лет. Его жизнь вместила в себя всю историю государства, в котором протекали его дни, так что он многое успел повидать и обдумать. Читатель получит счастливую возможность ознакомиться с различными обстоятельствами жизни Петра Степановича, а также с наиболее интересными из его мыслей, записанных им самим. Автор уверяет, что все повествование – до последней точки – основано на документах, он даже хотел заверить их у нотариуса, но в последний момент почему-то передумал.
Книга представляет собой сборник избранных статей А. Г. Вишневского, публиковавшихся, в основном, на протяжении последних 10–15 лет и посвященных ключевым вопросам демографии XXI в.Главное внимание в отобранных для издания статьях сосредоточено на теоретическом осмыслении происходящих в мире фундаментальных демографических перемен и вызываемых ими последствий. Эти последствия имеют универсальный характер и пронизывают все уровни социальной реальности – от семейного до глобального. Важное место в книге занимает российская проблематика, автор стремится осмыслить переживаемые Россией демографические перемены и стоящие перед ней демографические вызовы в контексте универсальных и глобальных демографических перемен и вызовов.
Перехваченные письма — это XX век глазами трех поколений семьи из старинного дворянского рода Татищевых и их окружения. Автор высвечивает две яркие фигуры артистического мира русского зарубежья — поэта Бориса Поплавского и художника Иды Карской.Составленный из подлинных документов эпохи, роман отражает эмоциональный и духовный опыт людей, прошедших через войны, революцию, эмиграцию, политические преследования, диссидентское движение.Книга иллюстрирована фотографиями главных персонажей.
Стенограмма лекции ведущего российского демографа Анатолия Вишневского (прочитана 22 ноября 2007 года в клубе bilingua). Демографическое положение в мире, в России, тенденции прошедших десятилетий и прогнозы на будущее - популярно, доступно для неспециалистов и со множеством наглядных графиков. Ответы на вопросы из зала.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Эта книга — рассказ о подлинном мужестве перед лицом смертельной опасности. Автор повествует о нечеловеческих испытаниях, пережитых им в течение семи лет бегства от великолепно отлаженной фашистской машины уничтожения евреев. Это уникальная, не придуманная история спасения, которое удалось лишь единицам из миллионов жертв фашизма.