Переход - [6]
И, конечно же, река Беллос показалась нашим попутчикам непреодолимой: слишком глубока, слишком холодна, слишком стремительна. Я сам, когда переходил через нее, чуть было не упал в воду, промочил рюкзак (следуя правилам безопасности, я расстегнул ремни, если вдруг уйду под воду, что в свою очередь и потянуло меня вниз). Но ступни ног удалось сохранить от холода неопреновыми ботинками, на которые сверху были одеты сандалии; и, очутившись по пояс в воде, я к тому же избавил себя от стирки (неприятная работа, которую я предпочитал избегать, устраивая каждые три дня ароматные костры из своего нижнего белья где-нибудь внизу, по ветру, вдали от палаток). Кэйт с легкостью преодолела реку, и мы вдвоем разложили палатку на западном берегу, теперь уже отдельно от остальных.
Вдалеке мы видели три маленькие точки и две желтые палатки, медленно распускавшихся на склоне горы.
В ту ночь я вышел в эфир. У меня был радиопередатчик и 150 футовая антенна, которую мы закрепили меж двух дорожных палок и развернули в приблизительном направлении штаба в Танквери. Я раз двадцать пытался дозвониться до них, но безрезультатно; и вот, наконец, когда я уже был готов сдаться, вдруг услышал отзыв от одного туриста, который, насколько мне было известно, путешествовал к югу от Фьорд-Танквери, добрую сотню миль отсюда. Он узнал нас и обещал передать наше сообщение. "Все хорошо, сказал я. - Обе группы чувствуют себя прекрасно.
Надеемся увидеть озеро Хейзен дня через четыре, реку Гилман - через неделю".
"Всего наилучшего! - ответил он и, возможно услышав мой акцент, добавил: - Лучшему из Британцев!"
Вот уже три дня и три ночи мы медленно, но упорно продвигаемся на север по долине Беллос. Мы неплохо вошли в режим: подъем в семь, на завтрак чай и шоколадный батончик, в восемь - отправление, каждый час - короткие привалы, в полдень - отдых и обед (суп, сыр, салями), затем - еще один бросок до пяти вечера, к шести - палатки уже разложены, в семь - ужин под неприветливым полярным ветром, продирающим до самых костей.
Мы предались мечтаниям о разных блюдах и поклялись по возвращению заказать идеальный ужин из лобстеров и шабли, котлеты из ягненка и отличное красное бургундское, гран-марнье, стилтон и мадеру, кофе, коньяк и хорошую сигару.
Мы улеглись с книжками за палатками, так как дальше идти были не в силах. (Я взял с собой "Барчестереские Хроники" и начал читать вслух для Кэйт, которая из Троллопо6)-уклоняющихся читателей, по ее признанию, перешла в разряд Троллопо-поклоняющихся почитателей.)
На третий день в долине предстал перед нами белой стеной из снега и льда величественный горный хребет Юнайтед Стейтс. Это было как раз то место, которое я прежде зафиксировал на локационном устройстве как самую северную точку нашего маршрута: 82 градуса, 02 минуты, 25 секунд северной широты, откуда нужно было свернуть налево и идти теперь уже на запад. Внезапной преградой на нашем пути оказалась река Тернэбаут, "Поверни Назад", - первое серьезное испытание на сложных и опасных течениях. (Путешествуя в этих северных широтах, сталкиваешься с одним очень любопытным явлением: невозможно точно определить частоту пересечения меридианов. Вот мы на 67 градусе западной долготы, где находится г.
Фредериктон, двигаясь дальше на север, мы достигаем в полдень 70 градус западной долготы - г. Портленд, затем идем на восток, и к вечеру мы уже на 71 градусе западной долготы - на том же меридиане, что и г. Бостон - это означает, что пройдя всего несколько миль по тундре, где сходятся все меридианы, мы покрыли расстояние, равное двухсотмильной территории материка.)
Первую попытку перейти через Тернэбаут я сделал в нескольких милях вверх от озера с таким же названием, но тут же по пояс увяз в толстом слое густой грязи.
Из всех сил старался я выкарабкаться из ее засасывающих объятий, а когда мне все-таки удалось выбраться оттуда, то некоторое время лежал на берегу реки весь дрожащий, измученный, напуганный. Перспектива утонуть в грязи производила удручающее впечатление и казалась мне совершенно неподобающей для героев, путешествующих по Арктике. Я полагал: если и суждено погибнуть, то эту злую шутку со мной сыграет оказавшийся поблизости белый медведь или кусок отколовшегося льда, или лавина, но только не такая непристойная субстанция, как эта слизкая жижа. Посему оставшуюся часть дня я осторожно плелся вдоль берега озера, похожего на лабиринт, зачарованный неожиданными проявлениями дикой природы: вот парочка крачек спикировала в озерную гладь за маленькой рыбкой-гольцом, а вон там, высоко на горе, - ползущие белые заплатки, которые оказались стадами полярных зайцев, сигающих по склонам в унисон.
Мы решили, что утром попытаемся переправиться через Тернэбаут, предположив, что ночные температуры приостановят таяние ледников и уровень воды в реке понизится.
Ночью мы услышали странное сопение за палаткой. Я уже был готов встать и посмотреть, и только поднял голову, как столкнулся нос к носу с песцом деликатным, изящным зверьком серовато-лилового цвета, воплощением миловидности и очарования. Меня предупреждали, что возможно нам удастся увидеть леммингов, и даже вероятно какой-нибудь горностай будет воровать наши продукты, но этот песец у входа палатки оказался для нас неожиданным подарком.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.