– Ань, а почему не сделали электронную медицинскую карту. Это бы сэкономило столько времени и сил?
Пока сестра думала, что ответить, параллельно чатясь в вацапе, неожиданно на мой вопрос ответила женщина средних лет, которая пришла в поликлинику с дочкой 12–13 лет.
– Во-первых, это дорого, а во-вторых – помещение личных данных в интернет может открыть к ним доступ хакерам, и информация станет публичной.
– Насчёт дорого могу сказать, что если дать эту работу хорошему программисту он не напрягаясь осилит эту задачу за год, соответственно по цене это выйдет порядка 2.5–3 млн. рублей. А по поводу хакеров, она и сейчас не очень-то неприступна. За тысячу рублей можно получить доступ к любой карточке из хранящихся хранятся здесь. Да и что плохого в публичности? В тень прячутся люди, которым есть что скрывать.
– Это в Вас, простите, не знаю вашего имени, юношеский максимализм говорит. Есть же много публичных людей, которым не хотелось бы, чтобы широкой публике стало известно, чем они больны или какие лекарства принимают.
– Меня Дмитрий зовут, а Вас?
– Мария Николаевна.
– Так вот, Мария Николаевна, насчёт публичных людей. Я Вам так скажу – раз они публичные, то не стоит прятаться в тень. Ты уж определись, хочется тебе славы, софитов или спокойствия и интимного полумрака. А если сделал выбор, то уже не ной. Нельзя софт на халяву качать и вирусов не подхватить. А по поводу максимализма, так замечу, это же хорошо, когда человек стремится к максимуму. Без этого нельзя расти. Жаль, что, когда вырастаем, начинаем двигаться по линии наименьшего сопротивления.
Не знаю, сколько бы длился наш спор, медсестра вызвала меня для прививки, когда я вышел из кабинета, Марии Николаевны уже не было.
– А я думала, что ты у нас идейный максималист, – поддела меня сестра, – заметив, как я провожаю взглядом молоденькую девушку, в облегающих шортах.
– В душе я максималист, но с приходом лета становлюсь ярым поклонником мини, – парировал я.
Вечер прошёл в дружной семейной обстановке. Ужинали втроём – Я, Аня и Александр Германович, который заехал вечером поинтересоваться, как у Ани дела. По ходу он немного запал на мою сестру. С другой стороны, возможно это далеко идущие планы по захвату контрольного пакета акций в нашей компании, как говориться, "подозревай в людях худшее и они будут удивлять тебя только приятно". После ужина Аня предложила сыграть в "дурака". Так как в своём мире я в карты не играл, пришлось постигать правила и нюансы игры на ходу, хорошо что они оказались примитивными и легко просчитываемыми. Настолько, что за вечер в дураках, несмотря на все старания моих соперников, я ни разу не остался. Когда гость покинул наше жилище, я отправился в свою комнату, где к полночи сумел довести до ума "Дедала". Настроение повысило и сообщение, пришедшее на отцовский телефон, гласившее, что 16 июня компания "Домовой" приступит к строительству дома, согласно предоставленному проекту. Поэтому мне кровь из носа необходимо было быть в понедельник в Серпухове. В Москве у меня остался один, но очень важный вопрос с прослушкой, но тут от меня мало что зависело. Хотя…
вопрос с прослушкой, но тут от меня мало что зависело. Хотя…
Утро началось для меня традиционно: душ, побежка, занятия цигун. Из-за прохладной погоды, всего 12 градусов, любителей здорового образа жизни заметно поубавилось, а те, кто остался, утеплились и не склонны были глазеть по сторонам. Умник же выгнал меня на улицу в одной футболке, и первые минуты я тихонько его проклинал, но про себя и невнятно, чтобы не услышал.
Под утро прошёл дождь, воздух дышал свежестью, как и огромные лужи, которые я пытался оббегать. Некоторое время мне удавалось остаться практически сухим, но, когда пришло время для гимнастики, я смог полностью вкусить всю прелесть общения с природой: давно некошеная трава радостно приняла меня в свои объятия, я мгновенно промок – по самые колени.
На этот раз прохожие на меня реагировали поспокойней, привыкли наверно, зато я обзавёлся персональными фанатками, в количестве двух душ. Две девушки, на вид лет 14–16, несмотря на нелётную погоду, явно поджидали меня. Нет, они не бросались ко мне с просьбой дать автограф и даже не пытались заговорить, а молча наблюдали за моей тренировкой и записывали её на коммуникаторы. Сначала это немного раздражало, но потом я втянулся в процесс и забыл о них. Осталось ощущение парения в тёплых лучах по-весеннему ласкового солнца. Весна щекочет кожу, пьянит душистым ароматом трав, холодной змейкой холодит кожу, а внутри, в месте, именуемом в просторечье душой, зарождается что-то непонятно-щемящее, пьянящее и волнующее. Неожиданно всё оборвалось, я снова стоял на мокрой поляне и меня била дрожь, которую никак не удавалось унять. Болели суставы и покалывали кончики пальцев, словно с них стекала вода или другая субстанция.
– Умник, что происходит, – с трудом сохраняя спокойствие, спросил я.
– Судя по всему, выброс излишков ци. Странно, это должно было произойти через 2–3 месяца после начала занятий.
– Так ты был в курсе и не предупредил меня? – мне стоило приложить большие усилия, чтобы сдержаться.
