Пепельное сердце - [2]

Прямо среди толпы занял своё место почётный гость этой ночи: Батор Сэл, самый богатый судовладелец города. Саммер ожидала увидеть сильного впечатляющего мужчину, но теперь она была несколько разочарована, увидев хилого бледного старика. Казалось, его дорогое пальто было для него слишком велико. Только благоговейные взгляды местных жителей и корабельный герб на его плече выдавали его высокое положение. Саммер не так давно входила в состав труппы, но даже она знала, что ночной театр пережил денежный кризис лишь потому, что Батор Сэл оплачивал корм для животных. Большинство хищников и без того принадлежали ему, в конце концов, их доставляли из других стран на его корабле и исключительно с целью демонстрации здесь. Но были ещё и химеры из спрятанных в пригороде лабораторий: уродцы, такие как двуглавая лиса, которая особенно нравилась публике, и лошадь с тигровой шкурой.

— А сейчас? — настаивал Морт. — Батор здесь?

Саммер отошла от занавеса и кивнула старому мужчине. Тем временем у него уже выступил пот, и редкие окрашенные в иссиня-чёрный волосы склеились над его лысиной. Капельки пота собрались над могущественными бровями, из-за которых Морт порой сам казался диким зверем, стоило ему посмотреть мрачным взглядом. Но Саммер нельзя было ввести в заблуждение его грубостью. Хоть он и был ворчливым и алчным и с удовольствием гонял бы своих актёров кнутом и тростью, словно животных по сцене, но о своём старомодном театре, который он купил несколько лет назад на все свои сбережения, он беспокоился каждый вечер как о возлюбленном человеке.

— Батор занял своё место, — утешительно шепнула Саммер. — Мы можем начинать.

Словно её шёпот был боевым кличем, Морт потянул канат вверх. В тот же миг за сценой забурлила жизнь. Работники сцены разбежались по своим местам, что заставило снежных барсов зашипеть, а ручных птиц забить крыльями. Помощницы бросились к сундукам с одеждой. Лестница заскрипела, когда толстый осветитель вскарабкивался на сцену над их головами. Краем глаза Саммер увидела, как Морт подошёл к своему талисману — маске из чёрного материала, которая висела на опорной балке. В качестве единственного украшения на лбу блистала серебряная кошачья голова, начищенная до блеска от каждодневных прикосновений.

— Саммер, хватит тянуть резину, иди сюда, — позвала Спринг. Она взволновано махнула Саммер рукой. Как и всегда, сегодня она была первой, кто надел свой костюм и маску. Но даже в течение дня, когда её весенний костюм из розовых чешуек, которые, вероятно, должны выполнять роль цветочных лепестков или змеиной кожи, ещё не был надет, она всё равно будто сияла: слегка полноватая девушка с волосами цвета соломы и навязчивой красотой сирены. На самом деле, в реальной жизни Спринг звали Ана, и она была родом из Камси — маленькой деревеньки в горах на востоке страны.

— Ещё одну секунду! — ответила Саммер шёпотом.

Она снова развернулась к занавесу, закрыла глаза и просто замерла. В покое и безопасности от бурных событий она могла чувствовать толпу, как, если бы она сама стояла среди любопытных зрителей: дрожь их дыхания, глухой скрежет подошв, нетерпеливо шаркающих по полу, скрипящие стулья, смех тут и там. Это был миг, принадлежащий только ей. Стоять невидимой в тени и при этом быть так близко к ним, кожа к коже, сотня бьющихся сердец, судьбы и мечты — даже, если многие их них вращались вокруг вина и женщин и не заслуживали внимания.

Одна из пантер зашипела. Запах хищников в клетках сегодня особенно чётко бил Саммер в нос, но в нём присутствовал ещё и аромат дорого парфюма, чередовавшийся с резким запахом пота и бренди, которое разливали в портовых кабачках. Вероятно, этот запах и раздражал кошек.

— У тебя уже боязнь сцены, красавица? — Финн как всегда подкрался незаметно. Она ощутила тёплое дыхание его слов на своей шее ещё до того, как его руки легли на её плечи. От его прикосновения она вздрогнула, но всё же не сдержала улыбки. Саммер осторожно выскользнула из его рук. Правая половина лица Финна чётко вырисовывалась на тёмном фоне в пыльной полоске света, пробивающегося сквозь щель занавеса. Он был в гриме: золотые, серые и чёрные оттенки придавали его мягкому лицу угловатые героические черты Герона сына Солнца, которого он воплощал на сцене. Светлые зачёсанные назад волосы только усиливали этот эффект. Лишь улыбка, хитрая улыбка Финна, никак не сочеталась с трагичной фигурой.

— Давай! На сцену! — приказал осветитель сверху.

Финна это не заботило.

— Батор подождёт, — шепнул он Саммер заговорщицким тоном. — У нас есть всё время мира для одного поцелуя. Итак?

Когда он наклонился, Саммер с трудом подавила желание уклониться. Она рассмеялась и покачала головой.

— Попытай своё счастье с Аной или Черисс, Герон Сердцеед.

Когда она ловко скользнула в сторону и уже хотела его обойти, рука Финна внезапно сомкнулась вокруг её правого запястья.

— Холодные руки, холодное сердце, — прошептал он с драматичной грустью, которой он особенно хорошо владел на сцене. Финн застал Саммер врасплох, поднёся её руку к своим губам и поцеловав с нежностью, которая заставила Саммер замереть. — Ты должна была играть мою Зимнюю возлюбленную, не Черисс. По крайней мере, твой лёд настоящий.