Пепел сгоревшей любви - [5]

— Подожди, Витя. У меня неприятности.

— Что такое?

— Мне нужны деньги. Довольно большие.

— Насколько большие, Света?

— Около трех с половиной тысяч долларов.

Виктор присвистнул.

— Ух ты! А что случилось?

— Ну… долго объяснять. Просто срочно нужны деньги. Ты мне поможешь?

В трубке воцарилось молчание.

— Ты мне поможешь?

— Как, Света? У меня нет таких денег.

— Ты же недавно купил машину.

— И ты хочешь, чтоб я ее продал?! Ну, знаешь!.. — с некоторым раздражением произнес Виктор, потом, стараясь придать своему голосу более мягкие интонации, продолжил: — Света, ты же знаешь, как я к тебе отношусь, как я тебя люблю, но машина, это… понимаешь, я копил на нее несколько лет. Я не бизнесмен, деньгами не ворочаю, я простой инженер, которому и зарплату-то часто задерживают. Потом алименты — мне их выплачивать еще четыре года. Ты пойми, Света…

— Я понимаю, — ровным голосом произнесла она и положила трубку.

Она прошла в гостиную, взяла лист бумаги и ручку. Надо спокойно, очень спокойно рассмотреть все варианты. Времени мало — но все же оно пока есть.

Итак, Виктор. Не чужой человек. Позвонить ему еще раз, чуть позже? Господи, как же это унизительно, что-то объяснять, упрашивать — но жизнь сына дороже самолюбия. Если Виктор действительно любит ее, если она что-то значит для него — он не может бросить ее, оставить вот так, один на один с бедой.

Она записала: «Дорофеев В.». Поставила рядом вопросительный знак.

Потом Сергей, бывший муж. Если бы она рассказала ему все, как есть, он не остался бы равнодушным к судьбе сына. Другое дело, что денег у него не водилось даже когда они были женаты: друзья, компании на стороне, женщины — и ей в один прекрасный день надоело все это. Муж не очень переживал развод, года три назад завербовался в какую-то шарашкину контору, уехал в Казахстан на строительство то ли газо- то ли нефтепровода и с тех пор не подавал признаков жизни. Вряд ли его можно было отыскать в ближайшее время. Алиментов он не платил, оставив взамен этого квартиру — кооператив был построен на деньги его родителей.

Она все равно записала: «Тихонович С.» — может, родители Сергея знают, как с ним связаться?

Теперь мать. Нет, это исключено. Та сама-то еле сводит концы с концами да еще помогает парализованной сестре.

Дальше. Николай. Правда, встречались они недолго, но расстались вполне нормально, без обид, и он до сих пор иногда звонит ей. Это были ни к чему не обязывающие отношения. Николай и не скрывал, что ему нужна разрядка, небольшое романтическое приключение. Любовником он оказался средненьким, но она ни словом, ни жестом никогда не показала ему этого. Как говорится, главное, чтоб человек был хороший. А он водил в кафе, иногда в ресторан и денег не жалел. Вот деньги сейчас для нее — главное. Большие, маленькие — любые.

Она записала «Ходкевич Н.».

Да, раз уж речь зашла о любовниках, был еще Вадим, как его, э?.. фамилия вылетела из головы. Нестеров? Нестеренко? Нестерук? Какой-то командировочный из Питера. Они встречались недели полторы. Потом он уехал, не оставив никаких координатов. Она не могла не запомнить его: он был первым — с ним она изменила Сергею, когда была еще замужем. И чего она его вспомнила? Не поедет же она искать его в Питер!

Кто дальше? Саша Лемешонок. Совсем недавно он приглашал ее в Чехию или в Болгарию. Значит, какие-то деньги у него есть. Сначала у них была любовь. Вроде бы. Но потом она охладела к нему. Почему? Да черт его знает. Конечно, он встретился, когда ей было так плохо и одиноко, но… Если бы потом не появился Виктор, может быть, их отношения и продолжались, а так… Сашка — резкий, колючий, насмешливый, мужику далеко за сорок, а одевается, как хиппарь-переросток, слушает какие-то древние записи «Роллинг стоунз» и этого, как его?.. Пресли. Виктор — аккуратный, вежливый и пахнет от него всегда приятным мужским лосьоном. С Сашкой трудно разговаривать, какой-то он перпендикулярный, нервный, а Виктор слова грубого не скажет, во всем с ней соглашается. Правда, в постели Сашка… Тьфу ты, о чем она только думает!

Кто еще? Подруги? Ну, это не серьезно: ни у одной никогда не водилось денег, а Наташка до сих пор двадцать баксов отдать не может: занимала месяца три назад на какую-то косметику — и с концами. Даже не звонит.

Она все-таки записала фамилию Наташки. Двадцать долларов все-таки лучше, чем ничего.

Итак, с кого начать?

Позвонить сначала Лемешонку? Она со всеми своими любовниками старалась расставаться по-дружески и даже сохранять какие-то отношения, но Сашка во время их последней встречи в кафе сказал, что вежливой дружбы не будет. Но она и не собирается навязываться ему: не хочет — не надо. Разговор будет чисто деловой.

Света прошла в спальню, набрала номер Сашки, который до сих пор помнила наизусть. В трубке долго слышались длинные гудки. Ну, разумеется, он же на работе!

Она нашла в записной книжке номер офиса «Дорпромстроя» на «олимпийке» — дороге, наспех построенной для Московской Олимпиады далекого 80-го года. Трубку подняла какая-то девушка.

— Кого? Инженера Лемешонка? Здесь такого нет.

— Как это нет, девушка? — чуть повысив голос, проговорила Света. — Он там давно работает.