Пепел державы - [84]
Так тайное, о чем знали лишь немногие при дворе, стало известно Никите Романовичу. Вот почему Федору Нагому был пожалован титул окольничего! Вот почему Нагие в думе начали так явно показывать свою растушую силу! Иван с мольбой поглядел на дядю и произнес:
— Прошу. Никто не знает и не должен знать… Того и я не знал…
— Кто сказал тебе? — спокойным тоном вопросил боярин, а сам уже обдумывал, как не допустить появления новых временщиков, кои обычно только сеяли еще большую смуту в державе.
— Федор, брат мой. Он говорит, что отец желает рождения нового наследника, дабы ему отдать престол, мимо нас с ним.
Никита Романович внешне никак не проявил озабоченность, но внутри него бушевала буря. Это то, чего он боялся! Ежели царевичи Иван и Федор по решению государя будут отстранены от наследования московского стола, то Захарьины как их ближайшие родичи лишатся власти раз и навсегда. Боярин даже догадывался, кто говорит о том с царевичем Федором: его окружение — Годуновы. Уж у них много слухачей при дворе, то точно! Видать, и они встревожены этими слухами.
— Государь не станет лишать тебя права наследовать ему, — спешил успокоить сыновца Никита Романович. — Иначе зачем бы он так готовил тебя к тому и всюду брал с собой?
— Отец не верит мне. До сих пор не верит, я ведаю. — Глаза Ивана лихорадочно заблестели. — Разве не потому он не позволяет мне возглавить рать против Батория? Почему он не дозволяет мне одержать мою первую победу? Почему?
— Батория не так просто победить, в войсках наших большие потери, он боится потерять тебя, — ответил Никита Романович, но Иван словно не слышал, продолжал говорить, багровея от гнева:
— Он никому больше не верит! Он не доверяет Федору, ибо видит, что его обступили со всех сторон Годуновы. Отец не раз говорил, что Федор стал куклой в руках Бориса и Дмитрия Годуновых.
— Но Федору не быть царем, — вновь возразил Никита Романович. — Твои страхи понятны. Но поверь, однажды им всем придется покориться и присягнуть тебе. И ежели они будут помышлять дурное, тогда ты будешь иметь достаточно сил, чтобы обрушить на них свой гнев.
— Когда я буду царем, дядя. — Иван, поостыв, взглянул боярину в глаза. — Будь рядом. Мне без тебя не справиться.
Он встал и, раскинув руки, подошел к Никите Романовичу, и тот, поднявшись, обнял сыновца в ответ, прижал к себе, стал оглаживать его голову и плечи. Давно царевич не позволял себе так явно показывать свои чувства, но здесь, в доме своего дяди, он мог себе это позволить, и изнутри прорвалось то, что так долго не давало ему покоя и тлело внутри:
— Я до сих пор не могу забыть Феодосию. Почему он так со мной? Господи!
И разрыдался, уткнувшись лицом в плечо боярина. Никита Романович понял, что Иван тоскует об отправленной государем в монастырь своей супруге, с коей четыре года был счастлив. Боярин понимал, почему Иоанн так поступил — ему нужны были внуки, наследники, продолжатели его рода, а Феодосия, судя по всему, была бездетной.
— Я буду рядом, конечно, буду! Как иначе! Разве когда бросал я тебя? — молвил боярин, все крепче обнимая Ивана. — Тут не сомневайся! Вместе мы наведем порядок…
Надобно снова женить царевича, на девушке из их, Захарьиных, корня, дабы окончательно закрепить за собой право быть ближайшими соправителями будущего государя. И Никита Романович уже знал, кого выдать за несчастного царевича..
С песнями, смехом и лихими посвистами поезд государя катил по Москве. Иоанн, одетый в парчовый кафтан с ушитыми жемчугом рукавами и воротом, в соболином полушубке, едет в открытом возке, его окружает нарядная, веселая свита. Афанасий Нагой, в шубе до пят, упираясь в стремена высокими тимовыми сапогами, лихо скачет рядом с возком государя. Он так и светится от счастья — государь наконец решился и едет в дом Федора Нагого, глядеть на свою будущую невесту. Богдан Вельский, по-щегольски нарядный, едет тут же, свистит, сунув пальцы в рот, бесстыдно заглядывается на горожанок, что при виде государева поезда останавливаются и падают на колени.
На полпути Иоанн остановил поезд, велел подать коня. Подвели белого жеребца с цветастой попоной и седлом, луки коего украшены были серебряными пластинами. Превозмогая слабость и боль в дряхлеющих членах, Иоанн влез в седло, дабы пред будущей невестой предстать во всей красе.
Соседи и прочий люд уже столпились у дома Федора Нагого. Иоанн ехал на белом коне впереди поезда, задрав бороду, и толпа, завидев его, бухнулась на колени, зашелестели с подобострастием голоса:
— Государь! Батюшка!
Иоанн спешился, аккуратно вступив на землю. Тут его поддержал вовремя подоспевший Богдашка Вельский, аккуратно взяв под руку. Коня тут же отвели. Дородная баба (видимо, мать будущей невесты) в ярком сарафане и в цветастом платке держала широкое блюдо с караваем, рядом с ней стоял Федор Нагой и два их юных сына. Все поклонились в пояс.
— Великий государь, честь-то какая, — с придыханием говорил Федор Федорович. — Здравствуй!
Иоанн, отламывая пальцами кусочек каравая и макая его в соль, заметил, как в руках хозяйки дрожит блюдо. Задрав бороду и тяжело печатая шаг, царь вошел в дом первым.
Последние годы правления Иоанна Грозного. Русское царство, находясь в окружении врагов, стоит на пороге гибели. Поляки и шведы захватывают один город за другим, и государь пытается любой ценой завершить затянувшуюся Ливонскую войну. За этим он и призвал к себе папского посла Поссевино, дабы тот примирил Иоанна с врагами. Но у легата своя миссия — обратить Россию в католичество. Как защитить свою землю и веру от нападок недругов, когда силы и сама жизнь уже на исходе? А тем временем по уральским рекам плывет в сибирскую землю казацкий отряд под командованием Ермака, чтобы, еще не ведая того, принести государю его последнюю победу и остаться навечно в народной памяти. Эта книга является продолжением романа «Пепел державы», ранее опубликованного в этой же серии, и завершает повествование об эпохе Иоанна Грозного.
Первая половина XVI века. В Москве подрастает сын великого князя Василия III – Иоанн. Но с кого будущему правителю брать пример? Москва, считающая себя Третьим Римом, больше похожа на Вавилон, где предательство, убийство и прелюбодеяние не в новинку. Боярство уподобилось зверям, грызущимся меж собою, но что поделать, если на зверей опирается государев трон. Ещё в малолетстве Иоанн слышал от няньки: «Чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным», и он понял: великая сила нужна, чтобы переменить устоявшийся порядок, когда «на боярах держится вся власть».
Настоящая книга является переводом воспоминаний знаменитой женщины-воительницы наполеоновской армии Терезы Фигёр, известной также как драгун Сан-Жен, в которых показана драматическая история Франции времен Великой французской революции, Консульства, Империи и Реставрации. Тереза Фигёр участвовала во многих походах, была ранена, не раз попадала в плен. Она была лично знакома с Наполеоном и со многими его соратниками.Воспоминания Терезы Фигёр были опубликованы во Франции в 1842 году. На русском языке они до этого не издавались.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.