Пепел державы - [27]
— Опять его принесла нелегкая, — проворчала она, — глядишь, и теперь воевода не заплатит! Сколь можно!
— Так отчего батюшка его принимает все время? — отозвалась Анна. — Отказался бы — и дело с концом!
— Как же! Откажешь тут воеводе! Он ж тут, как царь! Всем заправляет! Наворовался и жирует, а простым людям ни гроша не платит, ирод!
— Тебе-то откуда знать, воровал он иль нет? — с улыбкой спросила Анна, ставя в печь горшок с залитой водою гречихой.
— Да все они воруют! — махнула рукой Белянка и утерла со лба пот тыльной стороной ладони. — Сколь им всем надо-то, чтобы перестать народ честный обманывать! Ох, жаль, государь-батюшка не видит того! Он бы его быстро за пояс заткнул!
— Миша говорит, мол, времена нынче тяжелые. В Москве теперь два царя, и поборов с городов в два раза больше! Он сам видал — провожал возки с казной! — ответила Анна, закрывая печь черной заслонкой.
— Придумали чего странного! Два царя… Ишь! Боярские это все проделки! — возмущалась Белянка. — А народу что? Страдать, да и только! Ничего, Бог все видит! Все там будем!
Белянка еще много говорила, достирывая белье — собиралась выказать все мужу, как только вернется, указать ему, неразумному, как следует себя вести с этим воеводой, но когда Архип, закончив, вступил в дом чернее тучи, Белянка и Анна смолкли, только завидев его озлобленный взгляд. Скинув пропахшую потом грязную сорочку Белянке, он вышел в сени. Оттуда послышалась какая-то возня, затем что-то с грохотом рухнуло, и разразилась яростная ругать Архипа.
— Опять горшки подле моей утвари кузнечной сложили?! Убью! — ярился он, и Белянка, опустив глаза, все сильнее терла в кадке грязное белье.
— Видать, снова не заплатил, — шепотом сказала Анна.
— Тише. Не трогай его! — махнула рукой Белянка. — Михайло-то скоро прибудет?
Муж Анны пришел со службы к вечеру, весь пропитанный запахом лошадиного пота, тоже уставший и злой. Потому вечеряли в полной тишине. Женщины не решались первыми нарушить молчание. Архип, выгребая из горшка деревянной ложкой гречневую кашу, оглядев зятя, вопросил наконец:
— Ну? Чего слыхать там у вас-то?
— Государь ратных выбирает к себе на службу. Теперь каждый норовит туда попасть. Только о том и разговоры ведутся. Но, видать, не свезло мне, — раздраженно отвечал Михайло.
— Почто так все рвутся туда? — вопросила Белянка.
— Как же, — усмехнулся Михайло, — глядишь, в московских землях имение дадут! О том каждый мечтает! И, наверное, уж там жалование не задержат! Государь, чай, за всем следит!
Услышав это, Архип вскинул одну бровь и, покачав головой, вновь потянулся за кашей. Вновь замолчали. За темным окном где-то вдалеке брехали собаки.
— Что ж делается-то, Господи, — прошептала Белянка. — Почто им на Москве два царя? Еще, молвят, татарин теперь государь наш. Как это?
— Никак, — бросил Михайло, — не нашего ума дело. Сами меж собой разберутся.
— Об другом давайте говорить! — сказал раздраженно Архип, но трапеза их уже прошла далее в полной тишине…
Ночью Архип все не мог уснуть, ворочался. В голову лезли всякие мысли. Что, если опять чего случится, и из Орла вновь погонят куда-нибудь, как из Новгорода тогда! В памяти навязчиво всплывал тот страшный переезд. Снежный буран, вой ветра… смерть дочери Людмилы в дороге… монастырь, где ее похоронили…
Нет, прочь! Прочь это из головы! Раздраженно сопя, Архип перевернулся на другой бок. Закрыл глаза, и, когда уже сон подкрался, как назло, в ушах отчетливо послышался последний крик Людушки: "Мама! Мама!" Простонав, Архип вновь перевернулся и открыл глаза.
— Мама! — раздался крик из горницы Аннушки. Архип тут же вскочил — Белянки уже рядом не было. В сенях хлопнула дверь, и мимо него вскоре, снимая на ходу тулуп, пробежала соседка Матрена, а за ней — весь взъерошенный Михайло.
— Воды принеси! — послышался командный рев Белянки.
— Воды… ага… — повторил растерянно Михайло и бросился к греющейся на печи корчаге.
— Чего там? — растерянно спросил чумной ото сна Архип.
— Анька… рожает, кажись! — выпучив глаза, проговорил Михайло. Из горницы доносились сдавленные стоны Аннушки, тихие переговоры Белянки и Матрены. Михайлу туда уже не пустили, выхватив корчагу у него из рук, Матрена вытолкала его обратно. Почесав затылок, он, шатаясь, уселся за стол и уставился в одну точку. Архип, тоже ошарашенный, сел рядом.
— Давно? — спросил только.
— Не ведаю! Спал! А она, говорит, постель вся намокла, зови, мол, матушку. Ну и я… Ох… Мне на службу ведь скоро…
— Ничего, иди. Чай, не одна она тут, с приглядом, — с волнением в голосе ответил Архип.
Михайло поснедал чего-то и, собравшись второпях, вскоре убежал — уже вот-вот надобно было быть подле воеводского терема. А Анна все мучилась, не могла разродиться. То затихала, то стонала и кричала вновь, и Белянка с Матреной ни на шаг не отходили от нее. Архип ходил по светлице кругами, слушал, потом плюнул и пошел в мастерскую, дабы себя отвлечь…
Уже ближе к полудню Архип, работая, за стуком молота не сразу услыхал, как зовет его, чуть улыбаясь, Матрена. Отложив инструменты, на ходу скидывая прожженный кожаный фартук, Архип ринулся в дом, уже все понимая.
Первая половина XVI века. В Москве подрастает сын великого князя Василия III – Иоанн. Но с кого будущему правителю брать пример? Москва, считающая себя Третьим Римом, больше похожа на Вавилон, где предательство, убийство и прелюбодеяние не в новинку. Боярство уподобилось зверям, грызущимся меж собою, но что поделать, если на зверей опирается государев трон. Ещё в малолетстве Иоанн слышал от няньки: «Чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным», и он понял: великая сила нужна, чтобы переменить устоявшийся порядок, когда «на боярах держится вся власть».
Последние годы правления Иоанна Грозного. Русское царство, находясь в окружении врагов, стоит на пороге гибели. Поляки и шведы захватывают один город за другим, и государь пытается любой ценой завершить затянувшуюся Ливонскую войну. За этим он и призвал к себе папского посла Поссевино, дабы тот примирил Иоанна с врагами. Но у легата своя миссия — обратить Россию в католичество. Как защитить свою землю и веру от нападок недругов, когда силы и сама жизнь уже на исходе? А тем временем по уральским рекам плывет в сибирскую землю казацкий отряд под командованием Ермака, чтобы, еще не ведая того, принести государю его последнюю победу и остаться навечно в народной памяти. Эта книга является продолжением романа «Пепел державы», ранее опубликованного в этой же серии, и завершает повествование об эпохе Иоанна Грозного.
Роман Вениамина Шалагинова рассказывает о крахе колчаковщины в Сибири. В центре повествования — образ юной Ольги Батышевой, революционерки-подпольщицы с партийной кличкой «Кафа», приговоренной колчаковцами к смертной казни.
В книгу члена Российского союза писателей, военного пенсионера Валерия Старовойтова вошли три рассказа и одна повесть, и это не случайно. Слова русского адмирала С.О. Макарова «Помни войну» на мемориальной плите родного Тихоокеанского ВВМУ для томского автора, капитана второго ранга в отставке, не просто слова, а назидание потомкам, которые он оставляет на страницах этой книги. Повесть «Восставшие в аду» посвящена самому крупному восстанию против советской власти на территории Западно-Сибирского края (август-сентябрь 1931 года), на малой родине писателя, в Бакчарском районе Томской области.
Так сложилось, что в XX веке были преданы забвению многие замечательные представители русской литературы. Среди возвращающихся теперь к нам имен — автор захватывающих исторических романов и повестей, не уступавший по популярности «королям» развлекательного жанра — Александру Дюма и Жюлю Верну, любимец читающей России XIX века граф Евгений Салиас. Увлекательный роман «Миллион» наиболее характерно представляет творческое кредо и художественную манеру писателя.
Роман «Коронованный рыцарь» переносит нас в недолгое царствование императора Павла, отмеченное водворением в России орденов мальтийских рыцарей и иезуитов, внесших хитросплетения политической игры в и без того сложные отношения вокруг трона. .
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.