Пепел державы - [29]
— Слава Богу, — улыбнулся Иван Федорович. — А брат твой как, Василий Юрьевич?
— На Оке против крымцев стоит. С женой своею выродков Басманова растит. — Голицын скривил рот в презрительной ухмылке. — Еще двоих сыновей народили…
Мстиславский понимающе кивнул. Иван Голицын на дух не переносил супругу своего старшего брата, Варвару Сицкую, вдову опричника Федора Басманова, оставившего среди знати только ненавистные воспоминания. От того брака у нее было двое сыновей, коих Василий Голицын растил, как своих. Иван Голицын же, как известно, с тех пор перестал входить в дом брата, тот самый дом, в коем они когда-то оба выросли.
Иван Голицын молчал, отвернувшись. За окном переговаривались дворовые, заржал конь, кто-то громко свистнул, видимо, подзывая сторожевых псов.
— Государь продолжает державу на части рвать. Удел его скоро уж более нашего будет! Недавно у Симеона выпросил он в свой удел весь Двинский уезд, — наклонившись к ложу боярина, шепотом говорил Голицын. От него тянуло морозом и лошадиным духом. — Дворян на службу берет. Нынче знатным сложнее к придворному чину пробиться, государь жалует лишь худородных. Дети боярские кравчими и стольниками служат, где сие видано? Все, как и десять лет назад. Неужели опричные годы вернулись?
— Двинской, говоришь? — нахмурившись, с усилием прохрипел Мстиславский.
— Понемногу Псковскую землю отбирает государь в свой удел, Ржев, Старицу. Целое государство внутри Руси, выходит. За стародубских князей государь взялся… Хилковы, Ромадановские, Татевы… Выкупает их земли, после заселяет туда своих придворных. Молвят, и под Москвой земли раздает..
— Стародубские князья… — эхом повторил старый князь и даже приподнялся, словно сказанное Голицыным придало ему сил. — В опричные годы, стало быть, не дорезал и ныне решил взяться…
— Добровольно земли отдают… Без крови… Молвят, не токмо деньги казны государь тратит, но и собственные… Как же силится он от знати избавиться! Все делает, дабы старое боярство ослабить. Потому и сыновей женил на безродных! А в думе только и разговоры о польской короне. Симеон сидит в золоте куклой, молчит, в лица нам заглядывает… Долго его терпеть?
"Недолго", — подумал Мстиславский. Довершит государь задуманное, нужных людей подле себя соберет, земли отнимет, у кого нужно, и поедет Саин-Булат прочь из Кремля. И дочка Настасьюшка с ним. На измученное болезнью лицо старого князя легла печать неизгладимой тоски.
Боярин сделал неимоверное усилие и поднялся в кровати. Одернув покров, он спустил на устланный бухарским ковром пол отощавшие за время болезни ноги. Иван Голицын от неожиданности даже привстал со стула, развел руками, готовясь ловить на себя больного, ежели упадет, но Мстиславский твердой рукой отстранил его.
— Иван Федорович, ты что? — спросил он тихо.
— Кликни Настасью мою, — кивнул на дверь боярин. — Пущай велит одежды подать для меня.
Голицын все еще в недоумении глядел на тестя, и Мстиславский неторопливо молвил ему:
— Чего уставился? Скорее!
И когда князь бросился к дверям, дабы позвать супругу Мстиславского, тот добавил уже тихо:
— Верно ты молвил. Засиделся я тут.
Анастасия Владимировна появилась тотчас и, увидев вставшего с постели мужа, ахнула, бросилась к нему было, но тот так сурово глянул на нее, что она остановилась в нерешимости на полпути.
— Вели одежду подать. И сыновей позови, — велел твердо Мстиславский.
— Что же ты себя не жалеешь, Господи! — на ходу запричитала боярыня, проскочив мимо замершего у дверей Голицына. Мстиславский, сидя на краю своего ложа, седой, со спутанной длинной бородой и взлохмаченными поредевшими волосами, глядел на него исподлобья и молвил:
— Пора власть обратно в руки свои забирать. И Симеона этого прижать… Не бывать ему нашим государем. Не бывать!
Глава 6
Ещё ранней зимой стало известно, что государь готовит рать для похода на Крымское ханство. Михайло не ведал, назначат ли его в собирающееся войско или же оставят в Орле. Сам он отправляться на войну не желал из-за рождения сына и все обдумывал, как о том заговорить с воеводой, дабы тот оставил его при себе.
Но вскоре все разрешилось само собой…
По весне приехал слуга Михайлова отца — Фома. Весь заляпанный грязью, едва стоявший на ногах он, высоченный гигант с простодушным добрым лицом, вступил в дом Архипа и, шатаясь, протянул Михайле отцову грамоту.
— Ты как добрался? Сам?
— Сам. Три дня скакал без остановки. Батюшка (даже он так называл отца Михайлы) дал денег, я на яме коней менял. Толком даже не ел…
— Господи, бедный, садись, поешь! — засуетилась тут же Белянка. Анна настороженно выглядывала из-за печи, качая на руках только что уснувшего Матвея. Архип сидел за столом спиной к дверям, пристально глядя на Фому через плечо. Фома сразу понял, кто в доме хозяин, и не посмел присесть к нему за стол, куда Белянка уже ставила горячие щи, пироги, мед. Архип указал молодцу на уготованное для него место, и Фома, поклонившись, с грохотом плюхнулся за стол и жадно накинулся на еду, хватая сразу всего и помногу.
— Как тебя, богатыря такого, прокормить можно? — шутила гостеприимная Белянка, а Архип глядел, как мрачнеет лицо Михайлы, пока тот чел грамоту, и смутная тревога появилась в душе.
Первая половина XVI века. В Москве подрастает сын великого князя Василия III – Иоанн. Но с кого будущему правителю брать пример? Москва, считающая себя Третьим Римом, больше похожа на Вавилон, где предательство, убийство и прелюбодеяние не в новинку. Боярство уподобилось зверям, грызущимся меж собою, но что поделать, если на зверей опирается государев трон. Ещё в малолетстве Иоанн слышал от няньки: «Чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным», и он понял: великая сила нужна, чтобы переменить устоявшийся порядок, когда «на боярах держится вся власть».
Последние годы правления Иоанна Грозного. Русское царство, находясь в окружении врагов, стоит на пороге гибели. Поляки и шведы захватывают один город за другим, и государь пытается любой ценой завершить затянувшуюся Ливонскую войну. За этим он и призвал к себе папского посла Поссевино, дабы тот примирил Иоанна с врагами. Но у легата своя миссия — обратить Россию в католичество. Как защитить свою землю и веру от нападок недругов, когда силы и сама жизнь уже на исходе? А тем временем по уральским рекам плывет в сибирскую землю казацкий отряд под командованием Ермака, чтобы, еще не ведая того, принести государю его последнюю победу и остаться навечно в народной памяти. Эта книга является продолжением романа «Пепел державы», ранее опубликованного в этой же серии, и завершает повествование об эпохе Иоанна Грозного.
Роман Вениамина Шалагинова рассказывает о крахе колчаковщины в Сибири. В центре повествования — образ юной Ольги Батышевой, революционерки-подпольщицы с партийной кличкой «Кафа», приговоренной колчаковцами к смертной казни.
В книгу члена Российского союза писателей, военного пенсионера Валерия Старовойтова вошли три рассказа и одна повесть, и это не случайно. Слова русского адмирала С.О. Макарова «Помни войну» на мемориальной плите родного Тихоокеанского ВВМУ для томского автора, капитана второго ранга в отставке, не просто слова, а назидание потомкам, которые он оставляет на страницах этой книги. Повесть «Восставшие в аду» посвящена самому крупному восстанию против советской власти на территории Западно-Сибирского края (август-сентябрь 1931 года), на малой родине писателя, в Бакчарском районе Томской области.
Так сложилось, что в XX веке были преданы забвению многие замечательные представители русской литературы. Среди возвращающихся теперь к нам имен — автор захватывающих исторических романов и повестей, не уступавший по популярности «королям» развлекательного жанра — Александру Дюма и Жюлю Верну, любимец читающей России XIX века граф Евгений Салиас. Увлекательный роман «Миллион» наиболее характерно представляет творческое кредо и художественную манеру писателя.
Роман «Коронованный рыцарь» переносит нас в недолгое царствование императора Павла, отмеченное водворением в России орденов мальтийских рыцарей и иезуитов, внесших хитросплетения политической игры в и без того сложные отношения вокруг трона. .
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.