Пепел Черных Роз - [7]

— Громовой Осколок! Я знаю о нем… ты видел его?

— Нет, никогда!!!

— Я тоже. У Керр стал главой большей части Равнин именно из-за Громового Осколка подарившего когда-то могущество и силу татгарам. Лишившись его, они потеряли свое счастье. Только, даже теперь, владея Осколком, У Керр так и не стал Повелителем Земель.

— Хорошо! Я сам сообщу сестре о смерти ее сына, а ты поезжай и расскажи обо всем У Керр. И смотри, чтобы он… ты сам понимаешь… людей у него намного больше нашего. Где они сейчас?

— Ушли в сторону Сухого Леса за кожей.

— Поезжай вдоль Гор и если встретишься с Гетосом — убей его. Возьми для этого имперские арбалеты и мою сотню. Моей сестре нужен утешительный подарок!

ОРДЕН

Призвание мужчин — иметь дело с кровью. В наши дни это считается неправильным. Поэтому все дела решаются с помощью одних только разговоров, и каждый норовит избежать работы, которая требует приложения усилий. Мне бы хотелось, чтобы молодые люди понимали это.

Торнтгорн Основатель.

Веки его затрепетали и открылись.

Он, наконец, очнулся…

Полумрак, холод и сырые каменные своды…

Осторожно повернул голову, боясь растревожить боль, но ее не было…почти.

Из узкого окна, скорее бойницы, доносился вой ветра, и влетала мелкая дождевая пыль. Он попытался приподняться и болезненно сморщился — заныла грудь. Осторожно ощупав её, обнаружил свежий шрам.

«Я выжил?!!»

Это было в высшей степени странно, потому что он отчетливо помнил резкую боль от входящего в его тело острия меча. Смерть, наступившую затем, он тоже помнил. Значит он уже за Серыми Стенами, тем более, что вокруг все действительно серо.

Он попытался вспомнить последние моменты боя. Мозг с огромным трудом восстанавливал и связывал воедино разрозненные картинки происшедшего…

«Схватка… Чёрный рыцарь… Смерть».

«Что?!!.. что дальше?!!»

С этой мыслью он вновь провалился в небытие. Сны или видения, посещавшие его в мире безмолвия, толпились у ворот сознания, торопясь ворваться в воспалённый мозг, но чаще всего виделись ему.

… рыжая голова, медленно падающая на камни…

…оскаленные зубы и ещё живые глаза, в которых боль пока не сменила недоумение…

…и серо-зелёный лёд, заполняющий всё пространство вокруг…

…и чёрные зрачки, в которых начинаются кружиться тени…

…и кони…

…и…

И еще он вспомнил так не любившего его старого Родела — как он удивленно рассматривал стрелу, торчащую у него из груди, а потом повалился спиной в занявшийся огнем шатер и ноги его начали дергаться, а он все не кричал…

* * *

С той же мыслью: «что дальше?!!..» он очнулся от долгого забытья.

Будто отвечая на его немой вопрос, дверь отворилась, и в узком проёме возник человек.

Воин.

Сухощавое лицо на могучей шее. На вид лет около тридцати. И вместе с тем — почти белые от седины короткие волосы, острый ястребиный нос, шрам, тянущийся через все лицо от левого уха через шею до самой груди.

Вошедший долго молчал, а когда раскрыл рот — голос его был уставшим, хриплым и негромким…

— Очнулся?!!

Незнакомец немного помолчал, со спокойным удовлетворением разглядывая раненого, или пленника?…

— Мы знаем, откуда ты.

Твое поселение в двух днях пути от крайнего из наших западных постов, три недели назад сахалары вырезали ее.

Если можешь говорить — скажи, как тебя зовут?

Усевшись на край кушетки, он выжидающе смотрел на раненого. Тот осторожно, ожидая приступа боли, подтянулся и сел. Помедлив, хотел спустить ноги на пол, но воин остановил его движением головы.

«Три недели!!? Так долго!?»…

Вошедший терпеливо ждал ответа на свой вопрос, и он последовал.

— Меня зовут Торкел.

… я из племени Аллунд — Татгар…

… клан Уратэн — Мисгар…

… сахалары…

… утро… набег. Когда на деревню напали, я взял в руки меч.

Торкел провел ладонью по лицу.

— Убил двоих!.. потом еще одного!.. потом… потом бежал. Конь пал у самых гор. А потом… вы знаете сами, — последние слова он произнес почти шепотом, борясь с подступившей к горлу тошнотой.

— Почему ты бежал, Торкел из клана Уратэн? — в голосе спрашивающего зазвенел лёд, а глаза сузились.

Торкел опустил голову и стиснул зубы.

«Позор!»

Он хотел ответить сразу, но задохнулся воздухом.

Спрашивающий его терпеливо ждал.

— Потому ли, что врагов оказалось больше, и ты хотел жить?

Торкел поднял сузившиеся от бешенства глаза на посетителя:

— Кто бы ты ни был! — процедил он, — Ты не можешь!!! Даже если тебе я обязан спасением!..

Он глубоко судорожно вздохнул, пытаясь успокоиться.

— Ты не смеешь обвинять меня в малодушии! Тогда уже никого не оставалось в живых!

На это можно было возразить тем, что это не оправдание для воина, и тень сомнения скользнула по лицу посетителя, но следующие слова мальчика прояснили его мысли.

— Да, я хотел жить!

Помимо его воли слова переходили от ненависти в нечленораздельное рычание.

— Жить — но лишь затем, чтобы сломать хребет каждому из этих псов!

Он почти кричал.

— Каждому кто участвовал в этом походе! Каждому кто про него знал!..

— Каждому!!!..

Зарычав от бессильной ярости, Торкел впился в кулак зубами.

Воин с интересом наблюдал за ним. Если бы он сейчас засмеялся, Торкел бросился бы на него, не раздумывая.

— У тебя осталась родня, к которой мы могли бы тебя отправить?

Не в силах отвечать Торкел отрицательно мотнул головой.