Пензансские пираты. Микадо. Гондольеры - [27]

От нас уйди!

Ты встретишь там

Прекрасных дам,

Но не блуди.

Не вздумай взять

К себе в кровать

Кого-нибудь,

Чтоб мог прильнуть

Ты к ней на грудь

И с ней уснуть.

Мне верен будь

И не забудь

Про мой совет:

Упрячь свой взор

От всех синьор

Под сорок лет.

О мой любимый, мой родной!

Забудь о городе своем,

Но только не забудь о том,

Что стала я твоей женой,

ТЕССА:

Когда с утра

Придет хандра,

На свет взгляни

И про меня

При блеске дня

Упомяни.

Когда сойдет

На небосвод

Ночная мгла,

То вспоминай

Родимый край,

Где я жила.

Коль грусть придет,

Сердечный гнет

Доверь луне:

Тогда в ночи

Ее лучи

Все скажут мне.

И ветерок,

Как мотылек,

Ко мне впорхнет,

И соловей

Про боль скорбей

Мне пропоет.

О мой любимый, мой родной,

Забудь о городе своем,

Но только не забудь о том,

Что стала я твоей женой.

(К площади причаливает фелука.)

МАРКО и ДЖУЗЕППЕ:

Мы поплывем на остров знойный,

Покорствуя судьбе.

Любимый город, спи спокойно:

Мы помним о тебе.

МАТРОСЫ:

Раз, два, три,

Тяни!

Раз, два, три,

Тяни!

Раз, два, три,

Тяни!

Если бриз будет дуть,

Мы продолжим путь.

А в штиль мы будем отдыхать.

На южный остров мы плывем;

Где остров тот и что на нем,

На это нам плевать.

МАРКО:

Мы плывем на юг:

Там не будет вьюг,

ДЖУЗЕППЕ:

И круглый год

Все вокруг цветет.

МАРКО и ДЖУЗЕППЕ:

Да, мы плывем на остров знойный —

Плывем корону взять.

Любимый город, спи спокойно,

Тебя нам не видать.

(Марко и Джузеппе обтшают своих Тессу и Джанеmmy. Гондольеры поднимаются на фелуку. Девушки машут им на прощание. Занавес опускается.)

АКТ ВТОРОЙ

Три месяца спустя. Зал во дворце на Баратарии. Марко и Джузеппе сидят на тронах, вокруг — толпа придворных и слуг, среди первых — некоторые бывшие гондольеры. Обстановка неформальная: некоторые читают, другие играют в карты или в мяч и т.д.

И вот пред нами — Баратария,

Где братья стали управлять.

И здесь о равенстве опять

Звучит ликующая ария:

МАРКО и ДЖУЗЕППЕ:

На Баратарии сейчас —

Веселие и счастие;

Хотя монархия у нас,

Но в ней — народовластие.

Мы отменили всякий гнет,

И равноправный наш народ

Свободно Думу изберет

Под игом самовластия.

У нас вступил либерализм

В союз с самодержавием:

Мы сочетаем деспотизм

С полнейшим равноправием.

И не запретно никому

Все то, что хочется ему:

И все мы славны потому

Отменным полноправием.

ДЖУЗЕППЕ: Сеньоры, спасибо вам за выражение вашего удовлетворения и добрых чувств. Но есть одно огорчительное обстоятельство, которое мы хотели бы обсудить.

ВСЕ: Что такое?

ДЖУЗЕППЕ: Не беспокойтесь, это не очень серьезно. Как было оговорено, пока не будет установлено, кто из нас король, мы должны вести себя как одна личность.

ДЖОРДЖО: Именно так.

ДЖУЗЕППЕ: Но ведь на самом деле нас — двое.

ФРАНЧЕСКО: Не думаю, что нам нужно в это вдаваться. Это — юридическая фикция, а все юридические фикции — вещи священные. В нашем положении мы не можем признать за вами две независимые ответственности.

ДЖУЗЕППЕ: Нет. Но вы можете признать за нами два независимых аппетита. Можно сказать, что мы ведем себя как одна личность, но если нам положен на двоих только один рацион, я бы сказал, что эта юридическая фикция простирается слишком широко.

ФРАНЧЕСКО: Это — тонкое замечание. Но я бы не хотел с ходу высказать свое мнение. По-моему, нужно отложить решение вопроса до его обсуждения на общем собрании королевского двора.

МАРКО: Хорошо. Но что мы будем делать до этого?

ДЖУЗЕППЕ: Мы хотим выпить чаю.

АНТОНИО: Я думаю, мы должны ходатайствовать о выделении вашему величеству двойного рациона и, как обычно, застраховаться на случай, если в конце концов будет вынесено противоположное решение.

ДЖОРДЖО: Да, я думаю, в этом — выход. Но вы должны серьезно поработать.

ДЖУЗЕППЕ: О, конечно. Мы понимаем, что человек, занимающий руководящую должность короля, должен что-то делать, чтобы эту должность оправдать. Нас называют «ваше величество», нас одевают в роскошные одежды, наши подданные кланяются нам на улице, часовые отдают нам честь, и наши имена стоят первыми в списке тех, кто жертвует деньги на благотворительные цели. За эти преимущества мы должны по крайней мере быть полезными во дворце.

ПЕСНЯ

МАРКО и ДЖУЗЕППЕ:

Рано утром, встав с постели,

Разжигаем мы камин

И велим, чтоб нас одели

В бархат, шелк, парчу, муслин.

После завтрака потом,

Занимаемся трудом:

Пробегаем мы газеты,

Утверждаем мы декреты,

Коль за них парламент проголосовал.

И, чтоб новых сил набраться,

Можем часик отдышаться,

Если дел у нас, конечно, не завал.

Позже смотр организуем мы войскам,

И потом, еще принявши по сто грамм,

Ходоков мы принимаем без числа

Иль забавного восточного посла.

Одеваем мы в ливрею

Персонального лакея

(Щекотливая задача: он нервозен, просто страх),

И за нашу секретаршу

Пишем письма и демарши

(Ведь она — с правописаньем абсолютно не в ладах).

А потом идем к обеду

И за ним ведем беседу,

Чтоб друг с другом обменяться парой шуток и острот.

А потом, за сладким чаем,

Мы министров принимаем:

Ведь когда король активен, то активен и народ.

Хоть иной поэт поет,

Что у нас полно забот,

Но король на самом деле жизнь приятную ведет.

Хороша у нас работа:

В ней всегда приятно что-то,

А когда король доволен, то доволен и народ.

Среди дня в подручном баре

Пропустив стакан кампари,

Если делать вовсе нечего потом,

Принимаем депутата