Пензансские пираты. Микадо. Гондольеры - [23]

ГЕРЦОГИНЯ: Со своей свитой!

ГЕРЦОГ: Со своей свитой прибыли в Венецию и просят...

ГЕРЦОГИНЯ: Требуют!

ГЕРЦОГ: Требуют аудиенции. (Луис уходит в дом инквизитора.) А теперь (Герцогине) следует ли нам все рассказать нашей дочери? Я думаю, что да. (Касильде.) Приготовься услышать потрясающий сюрприз. Мой приятный долг — раскрыть тебе тайну, которая сделает тебя самой счастливой девушкой в Венеции.

КАСИЛЬДА: Тайну?

ГЕРЦОГ: Государственную тайну, которую, по политическим соображениям, нужно было сохранять двадцать лет. Когда ты еще лежала в колыбели, ты была заочно обручена не с кем иным, как с шестимесячным младенцем — сыном и наследником могучего и несметно богатого короля острова Баратария.

КАСИЛЬДА: Обручена с сыном короля Баратарии? Без моего согласия?

ГЕРЦОГ: Прими во внимание свой тогдашний возраст. Вскоре после этой церемонии на острове Баратария, увы, произошла революция, и король, а также все его придворные были убиты. Однако в разгар смуты великий инквизитор дон Альгамбра де Паскудо сумел похитить младенца-принца из королевского дворца и тайно привезти его в Венецию. Теперь, когда на Баратарии наступила перестройка, там восстанавливаются старые порядки, и народ Баратарии ждет своего законного правителя. И вот мы прибыли в Венецию, чтобы узнать местонахождение принца и приветствовать тебя, нашу дочь, в качестве ее величества законной королевы Баратарии.

КАСИЛЬДА: Я — королева Баратарии? Но это невозможно — мне даже нечего надеть! Ведь мы совершенно обнищали!

ГЕРЦОГ: Это обстоятельство не ускользнуло от моего внимания. Но хотя я нахожусь в стесненных финансовых обстоятельствах, мое общественное влияние огромно. Сейчас создается компания под названием «Герцог Плаза-Торо с ограниченной ответственностью»; в ее руководство войдут весьма влиятельные люди, и я тоже войду в правление, как только произойдет выделение акций пайщикам.

КАСИЛЬДА: Но это так недостойно, так унизительно! Испанский гранд в качестве члена правления финансовой компании — слыхано ли такое?

ГЕРЦОГ: Дитя мое, герцог Плаза-Торо, граф Коридоро, барон Помидоро не следует за модой — он создает ее. Когда я стоял во главе армии, я вел ее в сражение. А иногда я вел ее из сражения.

ПЕСНЯ

ГЕРЦОГ:

Когда вести дружину в бой

Приказано мне было,

Не вел солдат я за собой,

А подгонял их с тыла.

А вот бежать из боя в тыл

Я первым был, без спора:

Я — знаменитый,

именитый,

родовитый воин

герцог Плаза-Торо.

ВСЕ:

В обстановке боевой — ха-ха!

Он первейший был герой — ха-ха!

Знаменитый,

именитый,

родовитый воин

герцог Плаза-Торо!

ГЕРЦОГ:

Когда разбил нас супостат —

Такое было дело, —

То раньше всех своих солдат

Я спрятался умело,

Подав пример, как скрыть себя

От вражеского взора:

Я — достославный,

благонравный,

богоравный воин

герцог Плаза-Торо.

ВСЕ:

Завсегда, конечно, он — ха-ха!

В камуфляже был силен — ха-ха!

Достославный,

благонравный,

богоравный воин

герцог Плаза-Торо!

ГЕРЦОГ:

Когда о действиях солдат

Моих узнала ставка,

Сказали нам, что всех казнят,

Кто не уйдет в отставку.

И самым первым подал я

В отставку очень скоро:

Я — элитарный,

легендарный,

популярный воин

герцог Плаза-Торо.

ВСЕ:

Как великие вожди — ха-ха!

Он всегда был впереди — ха-ха!

элитарный,

легендарный,

популярный воин

герцог Плаза-Торо!

(Входит Луис и с поклоном приглашает Герцога во дворец великого инквизитора. Герцог и Герцогиня уходят туда. Касильда и Луис остаются вдвоем и бросаются друг другу в объятия.)

ДУЭТ

ЛУИС:

О радость, радость! Наконец-то

Остались мы вдвоем с тобою.

Моя любовь, моя невеста,

Ты сердце вылечишь больное.

КАСИЛЬДА:

Но обстоятельства тревожны:

Секрет ужасный я узнала,

И это значит: невозможно,

Чтоб я твоей невестой стала.

Любовь моя!

Мой строгий взгляд —

Он лишь наряд,

Который скрыл,

Как ты мне мил.

ЛУИС:

Любовь моя!

Твой строгий взгляд —

Как маскарад.

Так страсть открой

Своей игрой.

ОБА:

Любовь моя!

Как стражду я!

Мой (твой) строгий взгляд —

Лишь маскарад,

Лишь маскарад.

КАСИЛЬДА: О, Луис, Луис! Что я наделала!

ЛУИС: Ничего, дорогая, в чем ты могла бы покаяться. (Хочет ее обнять.)

КАСИЛЬДА (отстраняясь): Нет, Луис, все кончено. Ты обнимаешь меня в последний раз.

ЛУИС (изумленный): Касильда!

КАСИЛЬДА: Я только что узнала — к своему изумлению и возмущению, — что во младенчестве меня обручили с малолетним сыном короля Баратарии.

ЛУИС: Сын короля Баратарии? Тот младенец, которого похитила инквизиция?

КАСИЛЬДА: Тот самый: ты, конечно, знаешь эту историю?

ЛУИС: Конечно. Я же тебе говорил, что моя мать была кормилицей этого принца, и он был вверен ее попечению; и она мне не раз рассказывала о его таинственном похищении.

КАСИЛЬДА: Да, конечно. Ну, так вот, мой отец привез меня в Венецию, чтобы я тут вышла замуж за этого принца.

ЛУИС: Но ведь ты была слишком молода, чтобы понимать, что происходит, и ты можешь не признать этот брак.

КАСИЛЬДА: Нет, Луис, уважай мои принципы. Брак есть брак. Да, я тебя любила до пятнадцати минут тому назад. А теперь я не имею права тебя любить.

ЛУИС: Должно ли так быть?

КАСИЛЬДА: Да, Луис, так должно быть.

ДУЭТ

ЛУИС:

О да, о да,

То было в старину — о горе мне!

Ведь я тогда

Любил тебя одну — о горе мне!

Да, мне была

Любовь — как солнца свет.

И вот ушла,

Любовь ушла навек — о горе мне!