Пендервики весной - [28]

Теперь можно было гулять дальше. Бетти толкала коляску, Рафаэль вёл Лидию за руку, Бен шёл впереди, не спуская глаз с Герцогини, – сначала до тупика в конце улицы, а потом обратно, до самого дома Айвазянов. С огромным облегчением от того, что мучения заканчиваются, Бетти постучала в дверь. Сейчас Айвазяны увидят Герцогиню в коляске, ужаснутся и откажутся от своей затеи, и Бетти наконец-то избавится от груза этой ответственности.

Но всё пошло по-другому. Едва взглянув на Герцогиню, миссис Айвазян изумилась: надо же, всего одна прогулка – и такие колоссальные улучшения! А мистер Айвазян тут же назначил Бетти постоянное еженедельное вознаграждение и попытался сразу выплатить ей аванс – двадцать долларов.

Двадцать долларов! Какой это был бы шаг к цели – к урокам вокала. И всё же Бетти колебалась.

– Сначала я должна спросить разрешения у родителей.

Конечно, Бетти просто оттягивала ответ. Она ни капельки не сомневалась, что родители согласятся – они же знают Айвазянов сто лет.

– Да-да, спроси, и, если они не будут против, я заплачу тебе завтра, когда вы с Герцогиней вернётесь с прогулки.

– Но, мистер Айвазян, – сделала Бетти ещё одну попытку увильнуть, – я не уверена, что Герцогине понравилось…

– Миссис Айвазян понравилось, – наклонившись к самому её уху, шепнул он. – Для меня это важнее.

На самом деле миссис Айвазян была довольна не только успехами Герцогини, но и тем, что детей с прогулки пришло в два раза больше, чем уходило. И уже в следующую минуту – Бетти даже не поняла, как это случилось, – все они сидели в гостиной, уминали пончики и провожали глазами Герцогиню, которая медленно двигалась к своему убежищу за голубым креслом, чтобы приходить там в себя после опасного путешествия в дальний конец улицы и обратно.

Вернувшись домой, Бетти отправилась прямиком в своё собственное убежище – кладовку. Ей надо было попросить у Пса прощения за то, что она впустила в свою жизнь новую собаку. Следом в кладовку просочился Азимов – хоть какое-то утешение. Он даже не стал возмущаться, когда Бетти достала старую резиновую кость Пса, чтобы поплакать над ней. Слёзы немного помогли – во всяком случае, можно было теперь возвращаться к родным. Папа и мама так гордились её первой в жизни работой и выглядели такими воодушевлёнными, что Бетти постаралась тоже выглядеть воодушевлённой. В конце концов, у неё ведь может появиться и другая работа – от других соседей. Если будет ещё какое-то занятие, а не только прогулки с собакой, которая вот-вот умрёт, может, всё это окажется не так страшно.

А прямо во время ужина позвонили Гейгеры и сообщили новость, от которой все печальные мысли вмиг улетучились. Ник только что прилетел в Соединённые Штаты! С ним всё в порядке, он сейчас находится на своей базе в Кентукки, но уже скоро он едет на север – домой.

«Ура» взлетело над столом Пендервиков, все захлопали в ладоши. Ник! Ник! Джейн выхватила Лидию из высокого стула и закружилась вместе с ней по кухне, Скай победно вскидывала кулаки к потолку, мистер Пендервик и Ианта счастливо улыбались друг другу. А Бен, заметила вдруг Бетти, плакал: слёзы скатывались по его лицу и капали на стол.

– Он так тревожился за Ника, – сказала она.

– Ах, мой хороший. – Ианта подошла и обняла Бена. – Мы все тревожились.

– Давайте подготовим к его приезду плакаты, – предложила Джейн. – А, Бен? Хочешь?

Бен кивнул, кухонным полотенцем размазал слёзы по щекам – у него даже получилось улыбнуться, – и работа над плакатами началась немедленно. На полу кухни расчистили место, выпросили у родителей большие листы картона, раздали маркеры и цветные карандаши. Скай и Джейн огромными печатными буквами написали на картоне приветственные слова и передали их младшим. Бен, устроившись с первым плакатом у холодильника, увлечённо раскрашивал буквы П, Р, И, В, Е, Т, Н, И и К. Бетти, сидевшая на полу перед раковиной, трудилась над вторым: обводила С, О, С, К, У, Ч, И, Л, И, С и Ь и одновременно охраняла М и Ы, чтобы Лидия не исчёркала их до нечитаемости.

Пришли два мальчика из компании Джейн, их тоже вовлекли в работу. Один был знакомый, Арти, другой новый – француз по имени Жером, он только что приехал в Соединенные Штаты по программе обмена. Он долго не мог понять, чем это все тут занимаются, – отчасти потому, что Джейн непременно желала объяснить ему всё по-французски.

– Nick est… как же это сказать-то… un grand frère, qui… rentrer…[36] Арти, третье лицо в будущем времени как образуется?

– Не знаю, у меня немецкий, – сказал Арти.

– Ник – брат? – задал Жером уточняющий вопрос.

– Oui! – воскликнула Джейн, в восторге от того, что она донесла мысль.

– Как брат, – поправила Скай. – Джейн, по-моему, он лучше говорит по-английски, чем ты по-французски.

– Но для меня это полезная практика – если, конечно, Жером не возражает.

– Mais non[37], – вежливо улыбнулся Жером. – Джейн красиво говорит.

Пока Джейн, светясь от удовольствия, продолжала терзать французский язык, остальные корпели над плакатом. Очень быстро все поняли, что главный тут – Арти: он играючи нарисовал огромного Чёрного Ястреба, причём Бен тут же объявил, что такой картине место в музее.