«Пена дней» и другие истории - [324]
– Да, – подтвердил я. – Именно так.
– И разве она этим не занимается?
– Я не знаю.
Она снова засмеялась.
– Знаешь, Ли, не стоит. Я уже не в том возрасте, когда верят, что дети заводятся от поцелуев в губы!
– Какие дети?
– Джин ждет ребенка.
– Ты в своем уме?
– Ли, уверяю тебя: не стоит продолжать. Я знаю то, что знаю.
– Я не спал с твоей сестрой.
– Да-да.
– Я не делал с ней этого; и даже если бы я с ней это и делал, не ждет она никакого ребенка.
– Почему же ей все время плохо?
– Ей было плохо у Джики, хотя я тогда еще не мог сделать ей ребенка. У твоей сестры слабый желудок.
– А что-нибудь еще у нее не слишком слабо?!.
И тут она обрушилась на меня с кулаками. Я втянул голову в плечи и прибавил газу. Она колотила изо всех сил; это было не слишком больно, но все же довольно чувствительно. Мускулатуру ей заменяли нервы и неплохая теннисная подготовка. Когда она остановилась, я встряхнулся.
– Вы чувствуете себя лучше?
– Я чувствую себя очень хорошо. А Джин, ей было хорошо после?..
– После чего?
– После того, как ты ее трахнул?
Ей явно доставляло удовольствие повторять это слово. Если бы я сейчас провел рукой у нее между ляжек, уверен, что мне пришлось бы вытереться.
– О, – сказал я, – она уже делала это раньше!
Снова град ударов.
– Ты грязный лгун, Ли Андерсон!
Она запыхалась после этих усилий и сидела отвернувшись.
– Кажется, я предпочел бы трахнуть тебя, – сказал я. – Мне больше нравится твой запах, и у тебя больше волос на лобке. Но Джин трахается хорошо. Я буду жалеть о ней, когда мы от нее избавимся.
Она не пошевелилась. Напоследок она проглотила и эту пилюлю. Мне самому было трудно дышать, это нашло на меня, как затмение, и я кое-что почувствовал.
– Мы сделаем это прямо сейчас, – прошептала Лу, – или… после?
– Сделаем что? – выдохнул я.
Мне было тяжело говорить.
– Ты сейчас возьмешь меня?.. – сказала она так тихо, что я скорее догадался, чем на самом деле услышал ее слова.
Теперь я был возбужден, как бык, и мне чуть не стало плохо.
– Сначала надо покончить с ней, – ответил я.
Я сказал это, только чтобы проверить, насколько она в моих руках.
– Я не хочу, – сказала она.
– Ты так дорожишь своей сестрой, а? Или сдрейфила?..
– Я не хочу ждать…
К счастью, я заметил заправочную станцию и остановил машину. Надо было подумать о чем-нибудь другом, чтобы не потерять выдержку. Пока наполняли бак, я остался сидеть в машине. Лу повернула ручку дверцы и выскочила наружу. Она что-то прошептала, и человек указал ей на одну из построек. Она исчезла и вернулась минут через десять. Я воспользовался этим, чтобы заставить этого парня подкачать спустившую камеру, и попросил принести сандвич, который так и не смог проглотить.
Лу уселась обратно. Я расплатился, и парень отправился досыпать. Я завел машину, и еще час или два мы неслись сломя голову. Лу больше не шевелилась. Казалось, она спала; я совсем уже успокоился, и вдруг она потянулась, снова открыла ящик и на этот раз выпила один за другим три стаканчика.
Я не мог больше смотреть на нее, не приходя в возбуждение. Я пытался усидеть за рулем, но еще через десять миль остановил машину на обочине дороги. Было совсем темно, но уже чувствовалось приближение утра. Купы деревьев и кустарники закрывали этот уголок от ветра. С полчаса назад мы миновали какой-то городишко.
Поставив машину на ручной тормоз, я взял бутылку и сделал порядочный глоток, а потом велел ей выходить. Она открыла дверцу и взяла свою сумочку. Я вышел следом. Она направилась к деревьям и, как только мы подошли к ним, остановилась и попросила сигарету – я забыл их в машине. Я велел ей подождать; она стала рыться в сумке, пытаясь отыскать их у себя, но я уже бегом бежал к машине. Заодно я прихватил и бутылку. В ней уже почти ничего не было, но у меня оставалось еще несколько штук в багажнике.
Возвращаясь, я спотыкался от возбуждения и начал расстегиваться, еще не доходя до нее, и вдруг увидел револьверную вспышку и в тот же миг почувствовал, что мой левый локоть словно разорвался, рука плетью повисла вдоль тела: если бы я не занимался в этот момент своим туалетом, то получил бы пулю прямо в легкое.
Я сообразил все это в одну секунду, а в следующую уже сидел на ней верхом и выкручивал запястье, а потом изо всех сил врезал ей кулаком по виску, когда она попыталась меня укусить; но я чувствовал адскую боль и жестоко страдал. От моего удара она обмякла и больше не двигалась, но дело еще не было сделано. Я подобрал револьвер и положил себе в карман. Обыкновенная пушка калибра 6,35 – такая же, как у меня, но эта шлюха прицелилась как следует. Я бегом вернулся к автомобилю. Левую руку я придерживал правой и гримасничал, как китайская маска, но я был так разъярен, что даже не понимал хорошенько, откуда идет боль.
Я нашел то, что искал, – веревку, – и вернулся. Лу начала шевелиться. Когда я связывал ее, то из-за боли в локте мог действовать только одной рукой и, закончив эту процедуру, стал бить ее по щекам; потом задрал ей юбку, разорвал пуловер и снова принялся хлестать по физиономии. Мне пришлось придерживать ее коленом, пока я стаскивал этот проклятый свитер, но все равно мне это удалось только наполовину. Начинало светать, но она лежала как раз в самой тени дерева.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Борис Виан (1920–1959) — французский романист, драматург, творчество которого, мало известное при жизни и иногда сложное для восприятия, стало очень популярно после 60-х годов XX столетия.В сборник избранных произведений Б. Виана включены замечательные романы: «Пена дней» — аллегорическая история любви и вписывающиеся в традиции философской сказки «Сердце дыбом» и «Осень в Пекине».
Это второй, после «Я заплюю ваши могилы», роман, вышедший в 1948 году под псевдонимом «Вернон Салливен», осужденный в 1950 и отправленный на костер вместе с первой книгой. В высшей степени характерное для Салливена произведение: роман, отвергнутой по соображениям морали, граничащей с глупостью.Секс, кровь, смерть — как в любой великой книге, заслуживающей уважения.И много остроумия — ведь книга написана Борисом Вианом.
Исчезнувший в 39 лет Борис Виан успел побывать инженером, изобретателем, музыкантом, критиком, поэтом, романистом, драматургом, сценаристом, переводчиком, журналистом, чтецом и исполнителем собственных песен... Время отводило на все считанные секунды."Осень в Пекине" — "самый пронзительный из современных романов о любви", по определению Р. Кено. Сегодня его творчество органично входит в общий контекст XX века. Влияние оспаривается, наследие изучается, книги переиздаются и переводятся. Пустое место между Жаком Превером и Аленом Роб-Грийе заполняется.
Эта книга представляет российскому читателю раннюю прозу и драматические произведения Бориса Виана (1920–1959). Первый опубликованный роман писателя «Сколопендр и планктон» безусловно принадлежит к числу наиолее остроумных произведений современной литературы.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Каково это – работать криминальным журналистом? Мир насилия, жестокости и несправедливости обнажается в полном объеме перед тем, кто освещает дела о страшных убийствах и истязаниях. Об этом на собственном опыте знает Екатерина Калашникова, автор блога о криминальной журналистике и репортер с опытом работы более 10 лет в федеральных СМИ. Ее тяга к этой профессии родом из детства – покрытое тайной убийство отца и гнетущая атмосфера криминального Тольятти 90-х не оставили ей выбора. «Записки криминального журналиста» – качественное сочетание детектива, true story и мемуаров журналиста, знающего не понаслышке о суровых реалиях криминального мира.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
«…Вообще-то я счастливый человек и прожила счастливую жизнь. Мне повезло с родителями – они были замечательными людьми, у меня были хорошие братья… Я узнала, что есть на свете любовь, и мне повезло в любви: я очень рано познакомилась со своим будущим и, как оказалось, единственным мужем. Мы прожили с ним долгую супружескую жизнь Мы вырастили двоих замечательных сыновей, вырастили внучку Машу… Конечно, за такое время бывало разное, но в конце концов, мы со всеми трудностями справились и доживаем свой век в мире и согласии…».
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».
Историческая трилогия выдающейся норвежской писательницы Сигрид Унсет (1882–1949) «Кристин, дочь Лавранса» была удостоена Нобелевской премии 1929 года. Действие этой увлекательной семейной саги происходит в средневековой Норвегии. Сюжет представляет собой историю жизни девушки из зажиточной семьи, связавшей свою судьбу с легкомысленным рыцарем Эрландом. Это история о любви и верности, о страсти и долге, о высокой цене, которую порой приходится платить за исполнение желаний. Предлагаем читателям впервые на русском все три части романа – «Венец», «Хозяйка» и «Крест» – в одном томе.
Люси Мур очень счастлива: у нее есть любимый и любящий муж, очаровательный сынишка, уютный дом, сверкающий чистотой. Ее оптимизм не знает границ, и она хочет осчастливить всех вокруг себя. Люси приглашает погостить Анну, кузину мужа, не подозревая, что в ее прошлом есть тайна, бросающая тень на все семейство Мур. С появлением этой женщины чистенький, такой правильный и упорядоченный мирок Люси начинает рассыпаться подобно карточному домику. Она ищет выход из двусмысленного положения и в своем лихорадочном стремлении сохранить дом и семью совершает непоправимый поступок, который приводит к страшной трагедии… «Три любви» – еще один шедевр Кронина, написанный в великолепной повествовательной традиции романов «Замок Броуди», «Ключи Царства», «Древо Иуды». Впервые на русском языке!
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Самый популярный роман знаменитого прозаика Арчибальда Кронина. Многим известна английская пословица «Мой дом — моя крепость». И узнать тайны английского дома, увидеть «невидимые миру слезы» мало кому удается. Однако дом Джеймса Броуди стал не крепостью, для членов его семьи он превратился в настоящую тюрьму. Из нее вырывается старшая дочь Мэри, уезжает сын Мэт, а вот те, кто смиряется с самодурством и деспотизмом Броуди — его жена Маргарет и малышка Несси, — обречены…