Пелагея Стрепетова - [3]
Удар был нанесен вовремя. Впрочем, никто не подозревал его результата.
Внезапный отъезд человека, в чью влюбленность поверила Стрепетова, показался предательством. Думая только об этом, она первую половину спектакля провела в полусне, почти не отдавая себе отчета в том, что происходит на сцене. Но постепенно что-то в ситуации пьесы совпало с личной настроенностью. Обман героя напомнил обман Докучаева. Вымышленный конфликт наполнился реальным содержанием. Отпала условность сценических положений, и вся пьеса внезапно приобрела достоверность и жизненность.
В третьем акте, когда Софья Стрепетовой с криком отчаяния кинулась за уходящим от нее Ганей Решетовым, не только зал, но даже партнеры замерли за кулисами от силы ее порыва.
С этой минуты ход спектакля резко переломился. Драма отверженной любви и насильного расставания нарастала от сцены к сцене. Стрепетову несла уже не подвластная ей, но естественная волна чувств. И на этой волне жил до конца спектакля весь зрительный зал.
О герое вечера, бенефицианте, просто забыли.
Ему и в голову не могло прийти, что бурный успех его протеже имеет отношение к его человеческим поступкам, к его нравственным нормам и поведению. Себялюбивый и мелочный, он не знал бескорыстной радости чужой удачи. Ему доставляло тщеславное удовольствие поддразнивать труппу поощрением способной девчонки, к тому же явно в него влюбленной. Он был готов швырнуть ей со своего барского стола какие-то крохи успеха. Но чтобы этой тщедушной девчонке досталась вся жатва так хорошо налаженного бенефиса, — с этим Докучаев примириться не мог.
Он стоял тут же, на сцене, когда Стрепетовой поднесли камелии, предназначенные, как он думал, ему. Он должен был уступить ей победу и торжество.
Этого Докучаев не снес. Он злобствовал вслух, открыто, забыв о приличиях и воспитании, которыми так кичился. Актеры, ждавшие от бенефицианта угощения, сочувственно окружили его. Стрепетова осталась одна.
На улице ее ждали студенты городского лицея. Она торопливо шла мимо них под громкие приветственные крики. Маленькая, растерянная, с громадным своим узлом и неловко прижатой охапкой цветов, она спешила в тишину зимних улиц.
Тетка утром ворчала: сколько денег загублено на какие-то веники! Если бы что существенное!
И вот теперь, так же неожиданно, как эти цветы, предстоит получить «существенное». Ливрейный лакей объявил об этом с намеренной прямотой.
Господа приехали в карете, и кучер лениво отгонял детей, которые пытались вспрыгнуть на подножку или ухватиться за блестящую дверцу.
Впрочем, господа пробыли недолго. Сидеть было не на чем, да Стрепетова и не пригласила. В надетой наспех лучшей своей юбке гранатового цвета и выходной бархатной тальме она приняла гостей стоя. Гости, все видные люди, заняли собой комнату. Среди них был музыкант Христианович и городской полицмейстер Алкалаев-Карагеоргий. Искусства он не любил и ничего в нем не понимал, но почитал должным присутствовать на всех городских церемониях.
От ярославского общества речь произнес ценитель изящного барон Дризен.
Его красноречие было известно. Он говорил гладко, округлыми фразами, приберегая к концу эффектные обороты. Он чувствовал себя первооткрывателем нового сценического дарования, и это делало его искренним. Значительность минуты придавала словам дополнительный вес.
Барон разъяснил Стрепетовой, что благородная публика «всегда в состоянии оценить истинный талант». Таланту же необходимо помнить, «что вся его сила в труде» и «что лишь путем неослабного стремления к идеалу» может быть достигнут успех.
В большой аудитории, в парадной обстановке речь Дризена должна была произвести впечатление. В тесной комнате, где потолок почти касался затылка, речь звучала слишком торжественно.
К концу своего монолога глава делегации надел на руку Стрепетовой массивное золотое кольцо с вделанной в него эмалевой незабудкой.
Рука была маленькая, смуглая, с коротко остриженными ногтями, немного шершавая, словно только что отмытая после тяжелой работы, и уж совсем не актерская. Кольцо выглядело на ней некстати. Но барон Дризен этого не заметил. Иначе бы он не добавил высокопарно: «Сегодня день вашего обручения со сценой…»
Стрепетовой было неловко. Кольцо почему-то мешало. Безымянный палец, охваченный тяжелым обручем, не умещался на своем месте и неудобно распирал руку. Рука сразу стала чужой.
Это ощущение посторонней тяжести, которую хочется скинуть и которую уже не имеешь права снять, Стрепетова вскоре напомнит своей Аннете в «Семейных расчетах». Точная жизненная деталь неожиданно сообщит сцене дополнительно обостренный драматизм.
От церемонии посвящения, кроме кольца на пальце, остался еще один вещественный след — новое бронзовое портмоне. Оно лежит на дочиста выскобленном, единственном в квартире столе. В одном отделении портмоне — сто тридцать четыре рубля, в другом — перечень почти ста фамилий благотворителей.
До круглой суммы местные меценаты недобрали, но подписной лист сочли нужным оставить.
А деньги нужны нестерпимо. Нужда подпирает так, что впору кричать от яростной боли. В жизни неважно, можно и кое-как. В юбке и чисто выстиранной кофточке даже удобней. Белый накрахмаленный воротничок и белые манжеты, — что может быть красивее? Но в театре этим не обойдешься. Попробуй сыграть женщину из знатного рода, когда на ногах чиненые туфли, присланные из Нижнего заботливой няней! Эти проклятые туфли ограничивают свободу, держат на привязи. А ведь легко и хорошо на сцене, только когда все будничное отступает и не надо думать о мелочных неприятностях, а только о том, что с тобой происходит по пьесе.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Перед вами биографическая повесть о жизни и творчестве художника, великого голландского мастера, Рембрандта ван Рейна.Послесловие И. В. Линник.
Книга посвящена одному из популярных художников-передвижников — Н. А. Ярошенко, автору широко известной картины «Всюду жизнь». Особое место уделяется «кружку» Ярошенко, сыгравшему значительную роль среди прогрессивной творческой интеллигенции 70–80-х годов прошлого века.
Книга посвящена замечательному живописцу первой половины XIX в. Первым из русских художников Венецианов сделал героем своих произведений народ. Им создана новая педагогическая система обучения живописи. Судьба Венецианова прослежена на широком фоне общественной и литературно-художественной жизни России того времени.
