Печать султана - [35]

— Нет.

— Еще одно сходство, — продолжает настаивать Камиль. — Что-нибудь примечательное в отношении тела?

— Ну, то, что она была лишена девственности, совсем неудивительно. Среди европеек такое встречается сплошь и рядом. — Ферат-бей хихикает. Потом усаживается поудобнее и с явным удовольствием пыхтит трубкой.

Камиль грустно улыбается, отказываясь обсуждать щепетильную тему.

— Что-нибудь еще?

Бывший начальник полиции обеспокоен. Ему непонятно, чего добивается выскочка.

— Больше ничего нет. Если только вас не интересуют слухи.

— Какие именно?

— Люди говорили, будто у нее роман с одним турецким журналистом.

— Это правда?

— Откуда мне знать? Точных сведений ни у кого не имелось, а журналистов сейчас хватает. Их даже, по-моему, чересчур много.

— Почему вы решили, что существует связь с дворцом?

Ферат-бей вздрагивает.

— У нас был один свидетель, — неохотно признается он.

Камиль удивлен. Для него это новость.

— Свидетель убийства?

— Нет, похищения. Видимо, она пошла по своей воле. Один из евнухов утверждает, что Ханна села в карету у задних ворот. И такое уже случалось ранее. Гувернантка всегда уезжала с одним и тем же кучером, чей вид не внушал доверия. Евнух хотел даже донести на нее нанимательнице, чтобы та уволила англичанку за отсутствие моральных качеств. Все произошло прямо перед ее гибелью. — Он смеется хриплым неестественным смехом.

— Чей евнух?

Ферат-бей взволнован. Он проговорился. Ему вовсе не хотелось сообщать судье о евнухе.

— Он служит в гареме семьи Асмы-султан, — неохотно признается полицейский.

— Асма-султан? — Камиль пытается вспомнить, где он совсем недавно слышал такое имя.

— Она дочь султана Абдул-Азиза, мир его праху. Жена Али Арслан-паши.

Супруга великого визиря. Сибил на фоне снега. Он ее видит. Она раскраснелась на морозе и едет на санях вместе с матерью в гарем Али Арслан-паши.

— Но в гареме содержалось множество других женщин, — продолжает Ферат-бей.

— Дамы из высшего общества?

— Паша не отличался таким аппетитом, как его тесть. А может быть, его жена позаботилась о том, чтобы он не вынимал меч из ножен. — Ферат-бей натужно смеется. — Так что никаких наложниц. Только Асма-султан и его дочь, Перихан-ханум. Остальные женщины были служанками, как и наша англичанка. Хотя Асма-султан часто принимала у себя родственниц, некоторые из них подолгу жили во дворце. Все они знали гувернантку.

— Кто еще приходил туда?

— Племянницы, Лейла и Зухра. Они навещали тетю очень часто. Зухра-ханум должна была выйти замуж за этого пьяницу, принца Зийю, которого убили в парижском борделе.

Камиль раздражен, но сдерживает себя. Он никогда не встречался с принцем, но слышал, что тот был порядочным и справедливым человеком. Слухи о его смерти в публичном доме он считал грязным вымыслом.

— Так какая же все-таки связь между убийством и дворцом? — спрашивает Камиль. Бывший начальник полиции уже сделал намек. Судья не ослышался.

— Евнух Асмы-султан, человек с ястребиным взглядом, — вот вам и связь. Идите и спросите его сами. Только возьмите с собой дорогой подарок. — Офицер хихикает. Асма-султан, ее евнух и англичанка Ханна являлись лишь марионетками в игре гигантов. Он просто поставил выскочку на игральную доску. И все-таки не стоило упоминать имя жены великого визиря. У него и так хватает неприятностей.

— Вы не нашли карету и кучера?

— Нет.

Полицейский знает, что его считают неудачником. Ведь он раньше времени отправлен в отставку. Ему не позволили раскрыть дело. Однако правда может окончательно погубить его. Вот почему досье так и осталось незаконченным.

— А что сообщили вам в Шамейри?

— Никто ничего не видел. За исключением истерички француженки. Она обнаружила тело в пруду, прибежала домой, быстро собрала свои вещи и чуть было не уехала прямо перед нашим появлением. Она не говорила по-турецки, так что племянница Исмаила-ходжи переводила нам ее показания.

— А что француженка делала у пруда?

Ферат-бей размышляет.

— Сказала, что гуляла. Вполне резонно.

— Она имела обыкновение совершать дальние прогулки? Если не ошибаюсь, пруд находится в довольно уединенном месте в лесу.

— Трудно понять женщин, — раздраженно говорит Ферат-бей. — Они любят уединяться. Возможно, она поссорилась с любовником и хотела побродить в одиночестве и погрустить.

— У нее был любовник?

Терпение полицейского готово лопнуть. У судьи напрочь отсутствует воображение, решает он.

— Откуда мне знать? В любом случае она никогда не призналась бы. Да и какая разница? У нас был свидетель. Преступление не имело никакого отношения к семейству. — Он умолкает, опасаясь, что вновь проговорится и натолкнет молодого человека на новые размышления. Свет в окне бледнеет. Дождь прекращается, и начинает дуть прохладный вечерний ветер. Помещение наполняется местными жителями, которые закрыли свои лавки и теперь хотят немного расслабиться, перед тем как идти домой по темным улицам города.

Ферат-бей бормочет, что ему уже пора, и с трудом встает на ноги. Камиль благодарит его за любезную помощь и предлагает проводить. Старик ворчит и отмахивается от него.

— Я живу недалеко. Как-нибудь сам дойду.

Прихрамывая, выходит во двор. Камиль остается и расплачивается с хозяином заведения. Выйдя из чайной, он не находит на улице бывшего начальника полиции. Камиль пожимает плечами, закутывается в плащ и через каменные ворота выходит на улицу.