Печальная судьба Поликарпо Куарезмы - [36]

Это было большое прямоугольное здание из кирпича, с карнизом, окошками и балконами с чугунной оградой под ними, в незатейливом простонародном стиле. Эта безвкусная архитектура вызывала в памяти аналогичные сооружения, которые встречаются в небольших городах Франции и Бельгии и относятся к Средневековью.

Рикардо зашел в парикмахерскую на улице маршала Деодоро — «Рио-де-Жанейро» — и побрился. Цирюльник порассказал ему о городе, и Рикардо отправился исследовать его. Один из прохожих согласился быть его провожатым, и вскоре эти двое завязали знакомство. По возвращении в поместье майора Рикардо уже имел приглашение на бал к доктору Кампосу, председателю муниципалитета. Бал должен был состояться в ближайшую среду.

Он приехал к Куарезме в субботу и выбрался в город на следующий день. В церкви шла месса. Рикардо дождался, пока собравшиеся начнут выходить. В маленьких городках на службах не бывает много народу, но все же Рикардо увидел несколько молодых провинциалок, сонных и печальных, принаряженных, со множеством бантов: они молча спускались с холма, на котором стояла церковь, расходились по своим улицам и возвращались по домам, где им предстояло прожить неделю в заточении, томясь от скуки. На выходе у дверей церкви его познакомили с доктором Кампосом.

Тот был местным врачом, однако жил не в городе, а в своем имении и приезжал на службы в открытой коляске вместе с дочерью по имени Наир. Трубадур и медик остановились на минуту, чтобы побеседовать; дочь Кампоса, очень худая, бледная, с длинными тонкими руками, разглядывала пыльную улицу с притворной обидой. Затем отец с дочерью отъехали. Рикардо еще несколько секунд разглядывал это дитя вольных просторов Бразилии.

За праздником у доктора Кампоса последовали и другие, которые Рикардо почтил своим присутствием и расцветил своим голосом. Куарезма не был ни на одном из них, но радовался успехам друга. Хотя майор и забросил гитару, он по-прежнему высоко ценил этот подлинно национальный инструмент. Злополучные события, связанные с прошением, ничуть не поколебали его патриотических убеждений. Идеи, которые он исповедовал, глубоко укоренились в нем, только теперь Куарезма скрывал их, чтобы не страдать зря от непонимания и жестокости людей.

Ему было приятно, что Рикардо одерживает блистательные победы: они демонстрировали местным жителям существование прочной национальной основы, способной противостоять нашествиям иностранных вкусов и мод.

Рикардо был окружен всевозможным почетом, осыпан всевозможными милостями со стороны всех партий. Больше всего знаков расположения он получал от доктора Кампоса, главы муниципалитета. В то утро Рикардо ни больше ни меньше ожидал от него коня, чтобы отправиться на прогулку в Карико; в ожидании он разговаривал с майором, который еще не отправился в свои сады:

— Майор, это была отличная идея — уехать за город. Здесь живется хорошо, и можно подняться…

— У меня нет таких желаний. Ты ведь знаешь, как я далек от всего этого…

— Знаю… Очень далек… Я не говорю о том, чтобы стремиться к этому, но когда нам представляется случай, мы не должны отвергать его, как по-вашему?

— Зависит от обстоятельств, мой дорогой Рикардо. Если бы мне предложили командовать эскадрой, я бы не согласился.

— Ну, я не это имел в виду. Смотрите, майор: я очень привязан к гитаре, более того — посвятил свою жизнь ее возвышению в интеллектуальном и нравственном смысле. Но если завтра президент скажет: «Сеу Рикардо, вы будете депутатом», вы думаете, я не соглашусь, прекрасно зная, что не смогу больше коснуться струн своего инструмента? Конечно, соглашусь! Никогда не следует упускать шанса, майор.

— У каждого свои представления.

— Разумеется. Теперь о другом, майор: вы знакомы с доктором Кампосом?

— Мне знакомо это имя.

— Вам известно, что он — глава муниципалитета?

Куарезма посмотрел на Рикардо с легким недоверием. Менестрель не заметил этого и продолжал:

— Он живет в одной лиге отсюда. Я уже бывал у него дома, а сегодня собираюсь с ним на верховую прогулку.

— Прекрасно.

— Он хочет познакомиться с вами. Могу ли я привести его сюда?

— Можешь.

В этот момент в ворота вошел слуга Кампоса, ведя под уздцы обещанного коня. Рикардо сел в седло, а Куарезма отправился в свои угодья, чтобы присоединиться к своим работникам. Теперь их было двое, помимо Анастасио — не сотрудника, а соратника, как говорил один из них, Фелизардо.

Было летнее утро, но перед этим двое суток шли непрерывные дожди, и жара немного спала. Свет заливал все вокруг, воздух был мягким. Куарезма шел, окруженный шумом жизни — шелестом травы и листвы, щебетом птиц. Порхали танагры, летали стайки овсянок, ани[22] садились на деревья — крошечные черные пятнышки на зеленом фоне. Даже цветы, печальные цветы наших полей, в это время, казалось, тянулись к свету — не только к буйному произрастанию, но и к красоте.

В тот день Куарезма с работниками трудились долго, расчищая неудобный участок; чтобы облегчить эту работу, пришлось нанять Фелизардо. То был высокий и тощий мужчина с длинными, как у обезьяны, руками и ногами, с медно-красным лицом и жидкой бородкой. Хотя он выглядел слабым, никто не мог сравниться с ним в скорости при расчистке земли. Болтал он тоже без устали. Приходя на работу в шесть утра, он уже знал все самые свежие местные сплетни.