Паж цесаревны - [78]

К бывшим уже в горнице присоединялись все новые и новые товарищи. Скоро изба была битком набита гренадерами.

Цесаревна сделала знак, и все смолкло. Лишь изредка затаенный вздох нечаянно вздымал отважную грудь, да брякала чуть слышно ненароком подвернувшаяся сабля…

И вот знакомый и бесконечно милый всем этим мужественным людям голос звучно и громко произнес:

— Ребята, помните, чья я дочь? Хотите идти за мною?

— Веди нас! Веди! Мы все готовы умереть за тебя! — одним сплошным, могучим гулом ответили солдаты.

— Клянитесь служить мне верой и правдой, как служили моему отцу! — снова громким голосом произнесла Елизавета, поднимая крест перед собою.

Шляпы в один миг полетели наземь.

— Клянемся! Все клянемся! — одним общим звуком отвечали гренадеры и, набожно крестясь, стали подходить к кресту. Когда обряд присяги кончился, цесаревна сказала:

— Идем, верные мои гренадеры, идем с Богом, избавить Русь от врагов!

— Веди нас, веди, матушка-цесаревна! Мы всех их перебьем! — снова гаркнули молодцы-гренадеры.

— Нет, я не желаю кровопролития, убийства, и если вы прольете напрасно хоть одну каплю крови, я не иду с вами! — произнесла решительно цесаревна. — На императорской короне, которую дочь Великого Петра наденет на свою голову, не должно быть крови!..

— Приказывай, цесаревна, мы все исполним, как ты велишь! — раздалось в ответ.

В немногих словах цесаревна разъяснила солдатам, что им предстоит делать, отделила часть гренадер и приказала им идти арестовать Миниха, Остермана, Головкина, Левенвольде и Мегдена, остальным же гренадерам приказала следовать за собою.

— А теперь, — заключила она, — с Богом! Да поможет всем вам Господь совершить великое дело на пользу и славу нашей дорогой родины!

Сказав это, цесаревна осенила низко склонивших свои головы солдат крестом и быстрой походкой направилась к стоявшим на дворе саням.

Солдаты поспешили за ней и бегом пустились по сторонам, стараясь не отстать от саней ни на шаг.

Луна в это время спряталась за облака, и темнота заволокла сонный город.

Услышав тяжелое дыхание своих бегущих друзей, Елизавета приказала остановить сани.

— Матушка, что ты хочешь делать? — послышались взволнованные голоса.

— Идти вместе с вами! — бодро прозвучал ее бархатный голос.

И она легко и быстро выпрыгнула из саней и бодро зашагала впереди толпы гренадер.

— Вы устанете, государыня… Обопритесь на меня, — прошептал подле нее звонкий, молодой голосок.

Цесаревна скорее почувствовала, чем увидела того, кто очутился подле.

— Это ты, мой мальчик? — произнесла она ласково и положила свою мягкую, нежную руку на плечо Андрюши.

— Господи! Дай мне умереть за нее! Дай мне умереть за нее, Господи! Я ничего не прошу у Тебя больше! — шептали во тьме дрожащие губы юного пажа.

Шествие быстро подвигалось вперед. Посреди своих верных гренадер шла, тяжело переступая в грязном снегу, цесаревна. Ее маленькие ножки едва успевали за их большими сильными ногами, привыкшими к походам. К тому же тяжелая кираса затрудняла движение. Все тише и тише двигалась вперед цесаревна.

— Нет! Не могу больше! Я слишком устала! — произнесла она, наконец, чуть слышно. — Так мы не скоро дойдем.

— Матушка, дозволь поднять тебя на руки! — послышался чей-то голос, и в один миг солдаты бережно подняли с земли хрупкую, дорогую ношу и на своих сильных плечах понесли ее дальше.

Так прошли темную улицу, затем какой-то закоулок.

Вот и окна Зимнего дворца. Ни единого огонька нет в них. Видно, все спят и не чуют приближающейся беды. Только в караульне свет.

Елизавета приказала нести себя прямо туда.

Еще несколько минут, и гренадеры бережно опустили на землю цесаревну около самого входа в караульный дом.

Громкий крик неожиданности вырвался из груди десятка солдат, находящихся там, когда вдруг распахнулась дверь и на пороге показалась закутанная в шубу цесаревна. Один из караульных схватил было барабан и забарабанил в него что есть мочи.

Но в тот же миг Лесток вынул кинжал из ножен и сильным ударом проколол кожу на барабане. Барабан сразу затих.

— Связать его, — кивнул он на поднявшего тревогу солдата. Несколько гренадер в одну минуту исполнили приказание лейб-медика цесаревны.

— Ребята! — пронесся мелодичной музыкой под сводами караульни голос Елизаветы, обращенный к караульным солдатам, — ребята, я зову вас служить мне верой и правдой. Согласны ли вы?

— Цесаревна! Матушка наша! Это ты? — раздались одиночные голоса. — Прости, не распознали, матушка! Горленка наша, мы все за тобою!

И караульные рухнули все на пол, земно кланяясь «матушке». Темными, длинными залами, где царствовала зловещая тишина, шла цесаревна впереди своих верных телохранителей-гренадер. Рядом с нею шел, ни на шаг не отставая, Андрюша. Вот еще, еще немного — и они у цели.

Вдруг юный паж замер от неожиданности. Он своим зорким взглядом заметил закрытую дверь, из-под которой пробивался свет. Андрюша узнал эту дверь и вспомнил, что в комнате за этой дверью помещался неотлучно дежуривший в апартаментах Анны Леопольдовны его отец. За этой дверью была другая, которая вела в спальню правительницы и ее сына-императора. Что-то болезненно заныло в груди мальчика… Какое-то темное предчувствие сжало ему сердце…