Павлунькино чудо - [5]
Тут он вынул из коробки длинную палочку трет* ника. А она блестит, как серебро.
- Разве так сверкает твоё олово? - засмеялся мастер.
Вспомнил я свои отливки. И верно: надрежешь их ножичком, надрез сначала сверкает, а пройдёт день* два, он уже потускнел. Серый делается.
- Нет, не так сверкает, - говорю я мастеру.
Тут мастер достал другую палочку, ещё более блестящую, поднёс к моему уху и согнул.
- Слыхал?
- Слыхал. Трещит, как лучина.
- Ну вот. А третник трещать уже . не будет. В нём свинец есть. А это олово трещит
Вот, думаю, дела!
- Ну, а почему же одним оловом не паяют? Мастер хитро улыбнулся:
- В такой пропорции пайка крепче получается. Понял?
- Понял.
- Давай сюда твою кастрюлю. Посмотрел он на отверстие и спрашивает: - Хочешь, я тебя учить буду? Только слушай внимательно и делай, как показывать буду. Согласен?
- Конечно, согласен. За этим и пришёл.
Заставил он меня кастрюлю надеть на какой-то железный пестик. Да так, чтобы конец пестика против отверстия пришёлся. Дал молоток, приказывает:
- Ударь, да не сильно. Только глаза прищурь. Эмаль хуже стекла поранить может.
Ну, думаю, запаивал, запаивал, старался, а сейчас совсем кастрюлю на тот свет отправлю. Но делать нечего, зажмурился да ка-ак ахну! Даже в сердце отдалось. Открыл глаза, вижу - около дырки эмаль пооткололась.
А мастер опять приказывает;
- Площадь маловата - ударь ещё раз.
Нечего делать. Ударил.
- Вот сейчас для заплатки места хватит, - удовлетворённо оценил мою работу мастер.-Теперь давай зачисть место припая.
Дал он мне какой-то клинышек стальной. А грани у него острые-острые. И называется эта скоблил-ка шабером. Скоблил я, скоблил. Всю эмаль возле отверстия обломал. Железо заблестело даже.
Посмотрел мастер мою работу, довольно покачал головой.
- Это ещё не всё. Ты сейчас внутри так же сделай.
Вот тут уж пришлось мне попотеть! Неудобство, теснота в этой кастрюле ужасная. Я и не рад был, что с этим делом связался. Но ничего.. Там, внутри кастрюли, оказывается, не надо такой блеск наводить, как снаружи. Скорее бы, думаю, паять.
Куда там! Мастер достаёт наждачную шкурку. Знаете, чёрная такая. Достаёт шкурку и заставляет снаружи место для заплатки шкуркой зачистить.
Сделал я и это. Железо засверкало, как зеркало. Мастер похвалил:
- Это у тебя здорово получилось.
Ещё бы не здорово! Когда футбольные камеры заклеиваешь, попробуй как следует шкуркой не зачистить. Не пристанет заплатка, хоть пляши на ней.
Вижу, мастер начинает паяльную лампу разводить. Значит, сейчас паяльник нагревать будем. Лампа фыркнула раза два, потом загудела. А мастер хвастает:
- Не лампа у меня, а настоящий дизельный автобус.
И верно. Выставила лампа свой голубой язык и рычит, как зверь какой. Мастер положил на неё паяльник, а сам говорит:
- Сейчас травить будем.
Вот, думаю, история! Спрашиваю мастера:
- Кого травить будем?
Смеётся мастер:
- Никого мы не будем травить. Смотри.
Достаёт мастер бутылочку и объясняет:
- Это и есть протрава, кислота соляная. А травят её цинком. Смотри.
Достал мастер маленький кусочек цинку, бросил его во флакончик. Запузырился цинк, зашипел, и не стало его. Вот это здорово! Мы в школе до таких опытов ещё не дошли.
Дал мне мастер кисточку:
- Мажь!
Обмакнул я кисточку в кислоту и помазал снаружи место на кастрюле, которое зачищал. И что бы вы думали? Пропала вся моя работа! Блеску как не бывало. Я даже испугался. А мастер доволен. Ему что, кастрюля-то не его. А мне за неё перед мамой отчитываться придётся…
Мастер убавил огонь в лампе.
- Не годится, - говорит, - если паяльник докрасна нагреется.
Я уж не признался мастеру, как дома паяльник разогревал.
Достал мастер тоненькую светлую медную пластинку. Взял кровельные ножницы. Вытер аккуратно руки,- прикинул, какой величины заплатку надо, и вырезал кругляшок с гривенник величиной.
Что-то тут не так! Каждый знает, что медь красная. А эта пластинка белая, как бумага.
Мастер .хитрый. Сразу заметил, что я ему не верю. Усмехнулся и сказал мне:
- Посмотри на срез пластинки. Красная?
- Ну красная. А кругом-то белое.
- Ах ты, мальчик! Пластинка лужёная. А что значит лужёная? Не знаешь?
- Не знаю, - откровенно признался я.
- Если не знаешь, так слушай. Эта пластинка покрыта тонким слоем олова или третника, для того чтобы лучше припаивалась. А чтобы она ещё крепче пристала к кастрюле, надо сначала вылудить место, которое ты зачистил.
Мастер взял с верстака ящичек с какими-то белыми камешками. Я подумал, что это соль, и, когда мастер отвернулся, намочил палец, ткнул им в ящик, а потом - в рот. Конечно! Соль как соль, только привкус какой-то имеет неприятный.
Снял мастер паяльник, отдаёт мне и говорит:
- Сначала облуди паяльник, - и показывает мне на ящичек с солью.
Взял я паяльник и не знаю, что делать. Говорю мастеру:
- Вы обождите малость, а я сбегаю за свежей солью, эта соль у вас протухшая.
Тут мастер немного рассердился. Взял у меня паяльник да в ящичек сунул. А оттуда дым ну такой неприятный да белый поднялся, что я чуть не задохнулся. Знаете, когда киноплёнку сожжёшь, как нехорошо пахнет. Так это в сто раз хуже! Оказывается, эта соль называется нашатырём.
Вынул мастер паяльник, а остриё его, ну, то самое место, которым паяют, так и заблестело.
