Павел Кашин. По волшебной реке - [9]

Конечно, если бы я остался в России, я бы поддерживал свой шоу-бизнес, но, думаю, никакого нового дыхания в нем бы не было. Мне на тот момент уже было скучно писать песни. Хотелось более глобально смотреть на все, в том числе и на них. А это невозможно, пока ты не побывал в каких-то странах. До Чикаго я жил еще в Лондоне какое-то время. И тогда я понял, насколько у людей разные взгляды на одни и те же вещи с самых разных точек зрения. И ты задумываешься, насколько ты можешь соответствовать мировому стандарту песни. Скажем, взять Леонарда Коэна – канадского певца – да, он, конечно, не так популярен, как Мадонна, но по своим качествам он глобален, он звучит как мировой масштаб. Залы у него, думаю, были меньше, когда он отправлялся в свои туры. Но дорого то ощущение мирового видения. Через какое-то время я приехал обратно в Россию. На самом деле, приехал обратно, потому что… в новостях американских совсем не говорили о России и показывали, кажется, только двух российских политиков: Ельцина и Жириновского. По новостям вообще складывалось устойчивое впечатление о России, что все разумные люди оттуда уехали, а неразумные остались. Думал, это не так. Однако когда я приехал, в Петербурге не было света на улицах. Я остановил машину, чтобы доехать до дома. Остановился шестисотый Mercedes – меня иногда узнают на улицах, и я подумал, что это именно тот случай, когда меня признали и просто хотят подвезти. Оказалось, нет: человек просто таксовал, потому что у него на бензин не было денег, как я понимаю. Если говорить о том, горечь или радость я испытывал по возвращении, то нет во мне этого русского чувства – ни горечи, ни радости по отношению к Родине. Родина – это то место, где мы выбрали жить, еще не будучи рожденными, и мы выбрали жить в самом лучшем конкретно для нас времени и месте. Сейчас я все больше понимаю, что именно в России, именно в Казахстане, в 1967 году я должен был родиться. Родиться со всеми моими страстями-пристрастиями. Да, я должен был родиться в стране, где голодный народ, после войны еще не насытившийся, где девчонки худые и голодные до всего, что происходит, не знающие хирургических вмешательств. В девяностые все же было интересно. Да, было некомфортно, но ты мог стать ученым… потом поехать за границу и вдруг стать бандитом и жить удачей: жить недолго, но как-то весело.

Первый концерт в Останкино

Первый концерт в Останкино мне организовали Надя Озерова и Саша Васнецова – дочки-правнучки известных людей. Очень уж они хотели заявить о найденной звезде перед публикой… Концерт был, в основном для работников Останкино. Действительно, мой клип тогда был очень популярен, но не все помнили фамилию, потому что по телевизору не было всплывающей строки с именем артиста и его не объявляли.

Конечно, мы в праздничном настроении поехали в Москву. Поехали на поезде, что было ошибкой. Мы поехали на нем всей командой, и, естественно, все были причастны к рок-клубу. А если в английском или в американском рок-клубах у них есть мото-девиз: «Live fast, die young» («Живи быстро, умри молодым»), – то в русском рок-клубе такого девиза как бы не было, но было понятно, что музыка и алкогольное опьянение, в принципе, должны быть словами-синонимами. Ну и мы, конечно, праздновали в поезде это, но все бы ничего, потому что до вечера у нас еще было время, все бы прошло и все было бы нормально, но наш фанат, который взялся нас пригласить к себе, встретил на вокзале нас на машинах и привез в квартиру, где мы до вечера ждали этого концерта. Мы Москвы, конечно, не знали и не очень могли в ней ориентироваться. Тогда еще было время первых кооперативов, все открывали какие-то мелкие бизнесы, и эта квартира, в которой мы остановились, параллельно была складом французского коньяка и шоколада. И как-то наш фанат сказал нам: «Если хотите, можете попробовать». Так как выходить было нельзя, потому что Москвы мы не знали, есть было нечего кроме шоколада, то мы до концерта усугубились полностью. Когда Озерова с Васнецовой нас встретили, артист был в «полной готовности». Они там в обморок чуть не попадали. Но каким-то чудом на энтузиазме мы сыграли все это, и сыграли очень даже ладно и складно. Порок-н-роллили. Помню, как держался зубами за микрофон, помню, что действительно пытался губами опираться на него. Каким-то чудом концерт прошел успешно. С тех пор мы в райдере прописали, чтобы ни в коем случае квартиры или гостиницы не являлись складом коньяка с шоколадом.

Друзья

Ну, на самом деле, три моих таких хороших дружищи, они… Они добрые, успешные разгильдяи. То есть, я, наверно, не ценю какие-то сверхмощные моральные качества. Для меня друг – это тот, кто понимает твое чувство юмора. По большому счету, больше ничего и не надо, потому что, чтобы не погибнуть от безденежья, нужно надеяться только на себя и учиться жить по средствам, в общем-то, и не надо сюда друзей привлекать. Просто в России есть такое понимание, что друг – это тот кто может денег дать, когда очень надо. Но я убежден, что деньги надо из своего кошелька брать, а друг – это тот кто понимает твое чувство юмора. А все эти разговоры про дружескую поддержку, ну… мы же не в военные времена живем. У нас сейчас есть более менее все, чтобы ни от кого в этом плане не зависеть.