Павел Кашин. По волшебной реке - [7]
Где я только не жил в Москве. И в сталинском дома на Баррикадной, и в Серебрянном бору, и в «Москва-сити».
В какое-то мгновение я решил переехать из «Москва-сити», чтобы не потерять совсем веру в человечество. Решил, что нужно ближе к земле. И переехал. Точнее, не переехал, а просто перешел через пешеходный мост. Переехал специально в отшельническую квартиру, где есть только рабочий стол, музыкальные инструменты, спальное место и телевизор. А эта квартира, это место, меня все же вдохновляют. Тут, ежедневно, я встаю в пять-шесть утра, пью кофе с сыром и перематываю новости все в телевизоре и гороскоп: ведь в жизни должно присутствовать что-то волшебное. Затем сажусь либо перевести что-то с французского, немецкого или английского на русский, либо написать что-то или хотя бы просто почитать что-то… К десяти иду в «Москва-сити» завтракать. Год назад, кстати, я решил для себя, что практически откажусь от езды на автомобиле. Поэтому я выезжаю раз в две недели на машине – чаще всего это в воскресенье бывает. Все остальное время я хожу. Я считаю, что нужно на завтрак идти пешком, чтоб туда-обратно было хотя бы пару километров. Часто гуляю по городу. До города я доезжаю на лонгборде чаще всего, либо на автобусе. Мне автобусы нравятся намного больше такси, потому что там больше Privacy: больше личного пространства. Тем более, у меня тут автобус ходит прямо до моего любимого книжного магазина на Новом Арбате и он же доходит до Большого театра, откуда можно гулять в обратную сторону. Итак, да, к десяти я иду завтракать, и потом все зависит от того, какие дела у меня запланированы на день. Я тут поселился в девяти минутах ходьбы от спортивного зала в «Москва-сити», в пяти минутах от кинотеатра «Пионер», где фильмы на оригинальных языках показывают, и в пяти минутах от «Медиаметрикс», где я для удовольствия веду передачи свои. Приглашаю моих друзей типа Паши Глобы, Джанго, Наумова, физиогномистов, певцов – в общем, разные волшебники приходят ко мне. Так что я нахожусь как-то в центре, откуда до любой нужной мне точки могу добраться пешком. Надо сказать, что это поддерживает меня в хорошем физическом состоянии, потому что если ты постоянно на машине, то ты перестаешь быть немножко спартанцем. А так нельзя: необходимо им быть. В смысле еды я тоже спартанец: у меня обычно простая еда. Я до сих пор завтракаю кашами. Для меня еда – это просто топливо, причем чем быстрее ты его закачаешь, тем лучше, поэтому я всегда питаюсь в кафе, где на поднос сам быстро все берешь. Очень часто беру ланчи, потому что в российских условиях это – самая здоровая пища. Из бесед со многими рестораторами, я понял, что только ланч в России всегда свеж, потому что идет большой оборот продуктов. И если ты заказываешь что-то очень редкое, то это, как правило, лежало очень-очень долго. Все мои друзья отравлялись только в самых дорогих ресторанах. Это факт.
Будучи приверженцем здорового образа жизни, люблю кататься на лонгборде. Лонгборд для меня – это как способ гулять, перемещаясь немножко быстрее, чем пешком. Люблю на растущей луне делать амулеты рунические из камня или серебра… нечаянно дома у меня собралась коллекция карт Таро: самые редкие и удивительные колоды. Таро – они как бы карманный психолог: они даже человеку, непонимающему в них, очень сильно помогают расширить его видение реальности. Кино люблю, хотя… кино любят все. Пожалуй, я люблю все то же, что любят все. Мне вот только интересно: кем были Достоевский и Пушкин? Может, они – нашкодившие ангелы? Нашкодили в чем-то в более комфортных мирах и их сослали в ссылку. Не самую тяжелую, конечно, потому что ад бывает и пожестче. Да и все мы, русские люди, – латентные звезды. Каждый русский рождается с ощущением, что он должен быть звездой, и если вдруг этого не происходит, то это совершенно точно незаслуженно и просто несправедливо: отчего-то у русского человека очень тонкое восприятие справедливости. Поэтому в России нет справедливости вообще, чтобы русский человек научился немножко. А вот эти тонкие души Пушкина и Достоевского приходят сюда, в «некомфорт», где вот этот городовой дает кулаком в зубы, где вот это вот все: крепостное право, Наташа самая красивая и холодная женщина, денег не хватает и с чином обижают. Достоевского вообще ссылают на галеры. А они всего-то лишь хотят в казино посидеть, с дамами пообщаться да вспомнить хоть немного, как было там, в Раю, где они однажды нашкодили. Поэтому Россия – это Диснейленд мира: можно и прокатиться, а можно и щи пролить. В Америке же на этот счет скучно: там порой все слишком справедливо. Так справедливо, что скучно. А мужчине без элемента рулетки вообще тоска. Хотя, я-то сейчас даже кушаю с ножом. Раньше в моей жизни, может, и была та самая рулетка, сейчас – нет. Я стал скучным. Я живу, стихи сейчас перевожу и сочиняю, и это, пожалуй, единственное огромное счастье, которое меня посещает. Женщины, начиная с девяностого года, т. е. младше двадцати семи-восьми лет, для меня ушли в какой-то другой формат, что ли, который мои компьютеры не читают. Есть такой шрифт квадратиками, знаете? Так вот, я смотрю на них как на шрифт с квадратиками, и даже не понимаю, что и как.
