Павел Кашин. По волшебной реке - [10]
Создание песен
В юности процесс написания песен происходил очень просто. Сперва я научился романтическому стилю. Думаю, конкретно на мое творчество в свое время повлияла больше всего группа «Воскресение», потому что они были первыми романтиками ну и, наверно, группа «Динамик»: тогда она очень сильно отличалась от всего остального Кузьмина. Альбом группы «Динамик» был очень интересен вместе с альбомом группы «Нюанс», которую сейчас, наверно, уже никто не вспомнит. В свое время ее брал к себе на поруки Питер Гэбриэл, но отчего-то в Англии у них так ничего и не получилось. Они были очень яркими. Западная музыка, по большому счету, наверно, не очень повлияла на мое творчество. Если так вспомнить, то единственное, что я слышал в детстве – это Sonny и Cher «A Cowboy's work is never done».
Когда я учился в школе, родители мне купили гитару за шестнадцать рублей. Я сразу же выучил две песни группы «Воскресение»: «По дороге разочарований» и «Кто виноват». Тут я понял, что сразу стал самым популярным мальчиком в классе, потому что все футболисты… потому что все футболисты тогда были менее популярны, чем рок-звезды. Они вообще, как мне кажется, были несравнимы по популярности. Тогда я понял, что существует какой-то глобальный резон быть певцом. И, думаю, очень хорошо, что я научился именно на произведениях группы «Воскресение», потому что «Воскресение» – это все-таки, наши действительно самые первые и лучшие романтики.
Итак, первые мои песни пишутся, наверно, в стиле как они понравились бы девушкам. Когда же артист уже настолько нравится девушкам, что может уже успокоиться, то он, наверно, уже пишет, чтобы немножко понравиться себе самому. Я очень много писал песен, которые нравились девушкам, потом несколько раз написал песни себе, и они мне настолько понравились, что я уже больше не смог писать песни девушкам. Некоторым девушкам и такие песни нравятся, конечно, но аудитория их уже не такая большая, как у первых моих песен, романтических.
Я думаю, что каждый человек однажды ловил себя на моменте, когда либо в споре, либо в разговоре с другом или со своим любимым или любимой, он вдруг оказывается очень красноречивым. Вот эта вот связь с астральным ангелом дает тебе неисчерпаемые ресурсы, чтобы говорить на языке более глубоком, более продвинутом, необязательно более логичном, но намного более понятном. Также и вдохновение. Только потом вдохновение становится профессиональным. Я помню, что в двадцать один год или двадцать два, после армии, видел сон, который даже нельзя даже назвать сном: это все-таки была осознанная реальность и осознанный сон, потому что нельзя было отличить, где заканчивается реальность и начинается сновидение. Я был просто в библиотеке Бога, и там было очень много книг. Я сидел с каким-то космическим инструментом, чем между волынкой, арфой и еще чем-то. Передо мной стоял пюпитр, и Бог ставил ноты, и я так легко… дело в том, что я никогда не отличался в жизни хорошим чтением нот, но во сне я делал это совершенно великолепно. Музыка была настолько волшебной, что после нее ты элементарно не можешь слушать земную музыку. Бог сказал, что если мне нравится, то я могу пользоваться этой библиотекой всегда. Я не знаю, наверно, это все-таки, то, что называется либо вещим сном, либо контролируемой реальностью, но потом как-то мне легко было писать песни. Причем я могу писать в любой момент, когда захочу. Другое дело, что я не злоупотребляю этим. Я выбираю правильный момент, когда я как минимум несколько дней трезв, в хорошем здоровье, в хорошем состоянии физическом, выспавшийся, а лучше еще чтобы настроение хорошее было. Вчера, например, я видел восход солнца. Я рано встаю, в пять утра обычно. И вчера был такой особенный восход солнца, когда оно еще не успело подняться высоко, зависло между землей и тучами и дало такие красивые лучи… Я начал просто писать песню ни о чем: о том, как рождается заря в дождливый день. И в тот же вечер прочитал написанное на своем концерте. Мне кажется, что сейчас очень важно доносить вот эти поэтические новости прямо быстро-быстро. Очень важно было в тот же день на концерте прочитать это стихотворение, потому что эти люди также могли увидеть эту зарю, и уже вечером услышать мое стихотворение и вспомнить ее вновь. Сегодня, в век интерактивности, когда ты увидел, тут же зафиксировал, тут же дал другу проверить, это уже становится интереснее, чем классика, которую когда-то кто-то прочтет, до которой когда-то кто-то дорастет. Сейчас очень важно испечь пирожок и тут же его горячим подать людям. Вообще, мне кажется, концепция искусства полностью изменилась. Я думаю, что большинство звезд моего времени, сегодня не стали бы звездами. Хотя вероятно, они бы быстро изменились под ситуацию.
Все песни всегда я пишу сам, конечно. В принципе, искусству писать песни можно обучить. И это действительно несложно. Есть длинная песня, которая предпочтительна, есть структура, куплет, припев, бридж. Можно обучить, как из одного стихотворения, переставляя слова, сделать другое стихотворение. Просто мне неинтересна обычная структура песен: например, я почти всегда пишу песни без припевов. Мне песни интересны как стихотворная мантра. Чтобы своей заунывностью они вводили человека в некий транс, потому что когда песня очень яркая, она всего лишь отвлекает. Когда она похожа на мантру… ощущения совсем иные. Взять песни Цоя: ведь он все же все время поет на одной нотке, поет довольно заунывно, но… какой от этого эффект, как все полюбили его песни!
