— Ну хорошо, хорошо, — недовольно сказала Драгана. — Твоя позиция понятна, и хватит об этом. Давайте лучше прикинем, какие последствия могут быть оттого, что мы так задержались. Меня, в принципе, уже потеряли, но пока беспокоятся только чиновники. И то если беспокоятся. Больших проблем я не жду, а с мелкими справлюсь.
— Мои наверняка тоже беспокоятся, — прикинула Алина, — но паники пока быть не должно. Я несколько раз пропадала надолго, они привыкли к тому, что я могу задержаться.
— У нас летняя практика, — в свою очередь, сообщил я. — Мы не знали, сколько времени это может занять, и на всякий случай сказали, что уезжаем на всё лето. О нас начали бы беспокоиться, если бы мы опоздали к началу учебного года, а так всё нормально. Мама волнуется, конечно, но она наверняка начала волноваться уже на второй день после нашего отъезда.
— Стало быть, наше появление сенсацией не станет, — удовлетворённо кивнула Драгана. — Тогда мы сделаем так: вы с Леной езжайте до конца. Вы же на летней практике были как раз в Рифейских горах, так что это нормально, что вы приедете на Ладожский вокзал. А мы с Линой выйдем в Холопьем[1], а оттуда доберёмся сами.
— Заедем только сначала на твою квартиру переодеться, — добавила Алина, и Гана согласно кивнула.
— Я бы ещё предложил пока держать в тайне наши договорённости, Гана, — добавил я. — Не стоит широкой публике знать, что мы договорились тесно сотрудничать.
— Посмотрим, — уклончиво ответила Драгана.
Что-то ты темнишь, подруга — уж не планируешь ли ты выставить меня в качестве мишени? Мне так хочется верить людям, и вообще верить в лучшее, но паранойя упорно нашёптывает мне на ухо всякие гадости.
— Хорошо, посмотрим, — согласился я. — Кстати, распорядись, чтобы Ивличи подготовили все документы для аудита, и чтобы они полностью сотрудничали с моими людьми.
— Зачем ты хочешь проводить у них аудит? — нахмурилась Драгана. — Какая в этом необходимость?
— Надо ясно понимать, где у них слабые места, и на чём их могут зацепить, — объяснил я. — А может, получится сыграть на упреждение. В общем, нам нужна полная информация, без какого-либо утаивания. Обещаю тебе, что мы этим не злоупотребим, и никакая информация дальше нашей семьи не уйдёт.
— Хорошо, я распоряжусь, — неохотно согласилась она. — И я подумаю, как помочь тебе с твоей алхимией.
— Не бери в голову, — махнул я рукой. — Я решу эту проблему. Я уже вижу несколько вариантов, главное — выбрать самый подходящий.
— Ну-ну, — недоверчиво посмотрела на меня Драгана.
Правильно сомневаешься, варианты у меня пока что совсем неопределённые. Но я всё же постепенно склоняюсь к мысли, что смогу как-то разобраться с этим без посторонней помощи. Личные отношения у нас сложились прекрасные, но до полного доверия пока ещё очень далеко, и я не собираюсь давать тебе в руки никаких верёвочек, за которые ты могла бы подёргать. Да и вообще — стоит мне хоть чуть-чуть прогнуться, и на уважение можно не рассчитывать, дальше будешь только подпрыгивать по команде. А прогнуть человека, который чем-то тебе обязан, намного проще.
Близкий гудок паровоза заглушил все разговоры и заставил нас дружно поморщиться. Я выглянул в открытое окно купе — выкрашенная в красный цвет рука семафора дёргаными движениями поднялась вверх и застыла. Поезд дёрнулся, паровозный гудок заревел снова, и я торопливо закрыл окно. Наша экспедиция подходила к концу.
Как-то странно себя чувствуешь, возвращаясь домой после долгой поездки. Так воспринимает окружающее человек, вернувшийся в родной город, из которого уехал лет тридцать назад — вроде бы всё вокруг до боли знакомое, но в то же время выглядит каким-то чужим. Наша поездка была хоть и совсем недолгой, но настолько насыщенной впечатлениями, что сейчас я примерно так себя и ощущал, глядя на знакомые лица.
— И как у вас успехи без меня? — я поощрительно улыбнулся присутствующим. — Отсутствие начальства должно было сказаться самым благоприятным образом.
— Всё хорошо, — ответила за всех Кира. — Всё настолько хорошо, что мне это не нравится. Наводит на мысли о затишье перед бурей.
Народ вразнобой покивал — похоже, спокойная жизнь у всех вызывала недоверие.
— Ну мы всё-таки не на войне, — рассудительно сказал я. — Что такого необычного в нормальной мирной жизни? Впрочем, это не исключает будущих проблем. Так что, в самом деле всё так замечательно?
— Заводы работают, все предприятия дают ожидаемый доход, — подтвердила Зайка. — Хотя есть небольшие моменты с лавкой, но опять же, ничего плохого.
— Какие моменты?
— Мы в начале лета увеличили цены, чтобы компенсировать ожидаемое падение спроса, вызванное поступлением нового урожая овощей и фруктов…
— Компенсировать падение спроса повышением цен — это так себе тактика, — скептически заметил я. — И что, сработало?
— Не знаю, не было возможности проверить, — вздохнула Зайка. — Падения спроса не произошло. Наоборот, спрос заметно увеличился. Я уже устала от этого постоянного лавирования — кому можно отказать, при этом не оскорбив. К тому же мы вынуждены отдавать часть урожая епископству. И ещё по дороге оставляем немного в Пскове — там есть несколько влиятельных семей, с которыми нам стоит поддерживать хорошие отношения. Я попыталась поговорить с Вороном, но он категорически отказался увеличивать посадки. Заявил, что не собирается превращать свой лес в плантацию.