Патриотизм снизу. «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?» - [39]
«Моральные ксенофобы». Второй тип – прямо противоположный. Речь идет об откровенных ксенофобах, которые либо не скрывают свою неприязнь по отношению к приезжим или мигрантам, либо пытаются ее скрыть, но терпят неудачу. Такая откровенная ксенофобия может связываться со страхом перед чужими, а может объясняться моральными причинами. К этому типу мы отнесли 20% респондентов, по словам которых приезжие представляют собой опасность: они – источник преступлений и террористической угрозы. Они угрожают также «нашим традициям» или вообще «цивилизации». Также они могут «создавать дискомфорт», «не встраиваться», «диктовать свои нормы». Иногда признания в ксенофобии сопровождаются политкорректными оговорками: «стыдно, но иногда предвзятое отношение к приезжим».
«Дружба народов». Третий по численности тип отношения мы обозначили традиционным советским лозунгом «дружба народов». К этому типу были причислены высказывания, свидетельствующие о принципиальном уважении всех национальностей. Такой тип отмечен у 19% респондентов. Несколько цитат: «у меня хорошее отношение ко всем национальностям», «я за национальное разнообразие», «для меня народ – это все национальности», «у меня нет неприязни к другим национальностям».
«Русские – все национальности». Четвертый тип характерен для респондентов – в Санкт-Петербурге таких 13%, – которые открыто объясняют (а не только подразумевают), что «русские» для них – термин, обозначающий все национальности. Вот несколько формулировок: «Все национальности сливаются в один русский народ», «(Что такое русский народ?) – Все жители страны, кто причастен», «Русская национальность идет ко всем» (респондентка – татарка), «Русские – все, кто живет на континенте Евразии». Обычно такое понимание «русскости» лишено оттенка превосходства и не подразумевает господства русских над людьми других национальностей, но бывают и исключения.
«За русских». Зато превосходство русских над другими национальностями – смысловая доминанта пятого типа отношений, который мы назвали «за русских». Респонденты такого типа (10%) высказываются за преференциальный режим для русских на территории российского государства. Стоит заметить, что не во всех случаях ясно, о ком именно идет речь, – об этнических русских или обо всех гражданах России. Респонденты зачастую и сами путаются.
«Космополиты». Шестой тип отношения представлен «космополитами», которые вообще не считают национальность важным критерием оценки человека («неважно, кто ты по национальность, главное, какой ты человек»). Таких среди наших респондентов оказалось 10%. Пребывание в этой категории, заметим, не исключает осуждающих высказываний в отношении того, как ведут себя приезжие, или моральной ксенофобии.
«Ксенофобы по экономическим причинам». Наконец, последний, седьмой тип отношения к приезжим или мигрантам оказался выделен в отдельную категорию потому, что логика осуждения мигрантов здесь особая. Респонденты такого типа, которых в Санкт-Петербурге оказалось всего 6%, критически относятся к мигрантам не по соображениям своего этнического или культурного превосходства, а по экономическим причинам. В представлении таких респондентов мигранты отбирают работу у русских-россиян или же способствуют снижению зарплат в целом. Вина за эти предполагаемые экономические последствия миграции возлагается скорее не на самих мигрантов, а на тех, кто их нанимает (работодатели), либо на тех, кто контролирует миграционные потоки (правительство). Вот несколько цитат: «Они не дают работу нашим мужикам, поскольку работают за бесценок», «Надо контролировать иммиграцию, чтобы была работа для наших», «Они приводят к снижению зарплаты малоквалифицированных работ, это плохо для русских».
Ослабление ксенофобии
Говоря в целом о Санкт-Петербурге, мы пришли к выводу о том, что больше 60% респондентов скорее относятся к мигрантам или приезжим без неприязни или страха, а к другим национальностям вообще – более или менее с уважением. Можно различить абстрактную открытость (за «дружбу народов», «космополитизм» или «национальность не важна») и прагматическую (социальную) открытость, основанную на реальном опыте взаимодействий. Первая позиция не исключает ксенофобии на практике, вторая – не исключает неполиткорректности. Так или иначе, в Санкт-Петербурге ксенофобию в той или иной степени проявляют менее 40% респондентов. Следует различать абстрактное проявление ксенофобии (моральное осуждение) и социальное, то есть основанное на реальном опыте неудачной конкуренции с приезжими за рабочие места или социальную помощь (ксенофобы из-за экономических причин и выступающие за преференции для русских). Первая позиция не исключает толерантного отношения на практике, вторая – не исключает абстрактной или моральной толерантности. Таким образом, ксенофобия или ее отсутствие – не человеческое свойство. Она представляет собой продукт специфического синтеза моральных, принципиальных или абстрактных установок человека, с одной стороны, и конкретного опыта взаимодействий, с другой. Из этого следует, что чувство ксенофобии может появляться и исчезать под воздействием конкретных жизненных обстоятельств или (абстрактной) идеологической динамики.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
Книга представляет собой исследование причин процессов, повлекших за собой разрушение СССР, в исторической ретроспективе с момента окончания Второй мировой войны до наших дней. Благодаря системному анализу, автору удалось показать, как осуществлялся разгром Советского Союза извне и изнутри: с активным участием в этом процессе информационно-аналитических институтов и технологий США и рядом предательств со стороны высшего руководства СССР. Ему удалось опровергнуть миф о «естественном» распаде Союза как изжившей себя социально-политической и экономической системы, а также высветить подлинные причины страшной трагедии, приведшей к огромным жертвам и потерям советского государства и советского народа.
Крайне субъективное восприятие устройства, функционирования и принципов любого государственного аппарата, а также принципов и мотиваций подавляющего большинства госаппаратчиков. Чрезвычайно теоретичное представление о том, как можно взаимодействовать или противостоять госаппарату. Беспредметные рассуждения о роли и влиянии общества и общественности на экономику и государство.
За последние десять лет Россия усовершенствовала методы "гибридной войны", используя киберактивы для атаки и нейтрализации политических оппонентов. Хакеры, работающие на правительство, взламывают компьютеры и телефоны, чтобы собрать разведданные, распространить эти разведданные (или ложные данные) через средства массовой информации, создать скандал и тем самым выбить оппонента или нацию из игры. Россия напала на Эстонию, Украину и западные страны, используя именно эти методы кибервойны. В какой-то момент Россия, видимо, решила применить эту тактику против Соединенных Штатов, и поэтому сама американская демократия была взломана.
Доменик Рикарди — известный канадский футуролог. В октябре 2000 г. он дал интервью, в котором поделился своим прогнозом-предсказанием о будущем России в 21 веке. На Западе его еще называют «квебекским Нострадамусом» — если верить журналистам, во время «Уотергейтского скандала», назвал точную дату отставки американского президента Никсона, предсказал разрушение Берлинской стены, распад Югославии и развал СССР. Читая прогнозы Доменика Рикарди, невольно приходишь к мысли, что его версия будущего — следуя его аргументам и выводам — намного реальнее, чем официальная ложь. В отличие от распространенного в интернете сокращенного текста этого интервью под названием «Доменик Рикарди: я Россию уже не вижу», здесь представлена полная версия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Во времена испытаний интеллектуалы, как и все люди, оказываются перед трудным выбором. В XX веке многие из них — кто-то по оппортунистическим и карьеристским соображениям, кто-то вследствие преступных заблуждений — перешли в лагерь фашистов или коммунистов. Соблазнам несвободы противостояли немногие. Было ли в них что-то, чего недоставало другим? Делая этот вопрос исходным пунктом своего исследования, Ральф Дарендорф создает портрет целого поколения интеллектуалов. На страницах его книги появляются Карл Поппер, Исайя Берлин, Р. Арон и Н. Боббио, Х. Арендт, Т. В. Адорно и Д. Оруэлл, а также далеко не похожие на них М. Хайдеггер, Э. Юнгер, Ж.-П. Сартр, М. Шпербер, А. Кёстлер и другие.
Почему в России не получилась демократия и обществу не удалось установить контроль над властными элитами? Статьи Л. Гудкова, вошедшие в книгу «Возвратный тоталитаризм», объединены поисками ответа на этот фундаментальный вопрос. Для того, чтобы выявить причины, которые не дают стране освободиться от тоталитарного прошлого, автор рассматривает множество факторов, формирующих массовое сознание. Традиции государственного насилия, массовый аморализм (или – мораль приспособленчества), воспроизводство имперского и милитаристского «исторического сознания», импульсы контрмодернизации – вот неполный список проблем, попадающих в поле зрения Л.
Распад Советского Союза стал среди прочего результатом отказа властей от рыночных преобразований. Промедление с реформами в 1980-х обусловило их радикальный характер в ситуации развала экономики уже постсоветской России в 1992 году. В книге Андрея Колесникова исследуется и оценивается интеллектуальная и политическая история российских либеральных реформ 1990-х в переплетении с биографией их главного архитектора Егора Гайдара. Радикальные преобразования стали авторским проектом Гайдара и его команды. Но при этом, как показывает автор, они были неизбежными и безальтернативными.
Почему в России не получилась демократия и обществу не удалось установить контроль над властными элитами? Статьи Л. Гудкова, вошедшие в книгу «Возвратный тоталитаризм», объединены поисками ответа на этот фундаментальный вопрос. Для того, чтобы выявить причины, которые не дают стране освободиться от тоталитарного прошлого, автор рассматривает множество факторов, формирующих массовое сознание. Традиции государственного насилия, массовый аморализм (или – мораль приспособленчества), воспроизводство имперского и милитаристского «исторического сознания», импульсы контрмодернизации – вот неполный список проблем, попадающих в поле зрения Л. Гудкова.