Патриотизм снизу. «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?» - [12]

Что делает патриотов этого типа собственно патриотами? Респонденты заявляют, что «любят свою родину», – «просто так» или потому что дорожат культурой, природой или людьми, живущими в России. Однако любят они скорее вопреки изъянам, чем благодаря достоинствам. Здесь прорисовывается нечто вроде «сообщества духа» или, иначе говоря, сознательное желание или стремление верить в Россию. Возможно, известная строфа Тютчева, процитированная астраханской политической активисткой, дает ключ для понимания такого отношения: «Умом Россию не понять, / Аршином общим не измерить: / У ней особенная стать – / В Россию можно только верить».

Обычно негосударственный патриотизм сопровождается привязанностью к народу в противовес правительству. Однако в Санкт-Петербурге и, реже, в Перми он в некоторых случаях сопровождается социальным расизмом, выражающимся в том, что респондент уверен: большинство людей – «зомбированные ура-патриоты», а его собственный патриотизм – другой, сознательный и настоящий.

Дайте обществу врага, дайте людям врага, и они ваши, можете ими управлять. Соответственно, есть враг внешний, есть враг внутренний, вот внутренний враг – это здравомыслящие люди, которые не разделяют ура-патриотического настроения, насаждаемого элитой в собственных интересах. <…> Снизу ничего не изменится, потому что люди – это стая обезьян (Санкт-Петербург, предприниматель, владелец книжного магазина, М, 37 лет).

Несмотря на то что в Санкт-Петербурге довольно распространен антинародный негосударственный патриотизм, присутствует и патриотизм народный:

Патриотизм не в том, чтобы люди трудились за пять копеек (Санкт-Петербург, повар, участник акции «Бессмертный полк», Ж);

Путин там, не Путин, сделайте в своей стране рай для своих людей, мы заслужили это! (Санкт-Петербург, пенсионерка, подрабатывает консьержкой, бывший рабочий, Ж).

В Астрахани и на Алтае негосударственный патриотизм выражается почти исключительно в народном патриотизме, то есть в чувстве привязанности к народу, а не к государству или руководству страны. Патриотизм последнего описывается в этих случаях как существующий только «на словах», но не «на деле». Основной аргумент для критики государственного патриотического проекта состоит в том, что он ущемляет интересы российского народа: де-факто руководство страны помогает только богатым людям (в ущерб бедным или «простым») либо другим странам (в ущерб собственной). Стоит, однако, отметить, что право критиковать курс правительства, по убеждению таких патриотов, имеют только те, кто пытается что-то делать для улучшения ситуации на родине, а не те, кто уехал и «оттуда обсирают страну» (Астрахань, коллективное интервью во дворе дома, женщина, активная в управлении домом, 55 лет).

Опять-таки Путин отправлял туда помощь, туда помощь, туда помощь, туда помощь: Сирии помощь, Украине помощь. А нам где? (Астрахань, уличная торговка, бывшая медсестра, Ж, 45 лет).

Особенно красноречив следующий отрывок из коллективного интервью, проведенного во дворе многоквартирных домов в Астрахани (Астрахань, Ж, 40–60 лет):

Интервьюер: …Многие хвалят Путина за то, что он поднимает страну, вы вообще…

– (перебивая) Он поднимает не нашу страну. Далеко не нашу страну. Сирия, Крым. Пенсионеры там живут лучше, чем наши пенсионеры. У меня ездили отдыхать. А мы должны терпеть.

– Знаете, я не думаю, что он поднимает нашу страну, и не Крым, и не Сирию. Нет. Он поднимает богатых.

– Все прекрасно живут, другие государства, потому что все деньги в офшорах. Если вашему государству на счет положили деньги, вы же ими пользуетесь? В Англии – пользуетесь, в Швейцарии – пользуетесь, во Франции – пользуетесь. Все деньги там. Государства те живут прекрасно, припеваючи, потому что наши деньги у них на счетах, так же как наши банки работают, деньгами крутят. И те работают так же.

– Нет, конечно, он работает большинство на богатых. Чтобы они, это самое… Не на средний класс, не на такой класс, не на бедных, а на богатых.

На Алтае негосударственный патриотизм сопровождается еще попытками активизации и пожелания большей общественной активности.

(Что такое для вас Россия?) Это да, это наша Родина. Потому что мы здесь родились. Наши традиции. Наш менталитет, он ни с чем не сравним… [мы все терпим], мы тому помогаем, тому помогаем. <…> У нас тут и газ и нефть, это. И мы такие деньги платим [за ЖКХ]. А такие долги прощает наш президент. Все им туда это. И мы как сапожник без сапог. И все же терпим. И русский же выживает… Мы всегда находим способы, как выживать, это наша беда. <…> У них [на Западе], конечно, у них они люди. У нас такого нету, как у них, если зарплату или что-то повысили, они сразу – митинги… А у нас… выживаемость <…>. Боятся. <…> Потерять последнее, что есть, наверное, боятся (село Алтайского края, воспитательница детского сада в декретном отпуске, Ж, 33 года).

Еще на Алтае негосударственные патриоты чаще поднимают вопрос о национальном достоянии, которое должно принадлежать народу.

Мы здесь живем и остаемся, должно быть, мы патриоты. <…> Наши люди слишком терпеливые. <…> Как может, вот, достояние, вот то, что принадлежит народу, можно так сказать, такое как нефть, газ, лес и так далее, разве может принадлежать частным лицам? (Алтай, Рубцовск, работница почты, Ж, 52 года).