Патриархальный город - [149]
Он ждет от животного поддержки.
— Вот мы и остались с тобой одни, бедняга Мориц!..
Мориц виляет хвостом. В глазах его грусть и покорность судьбе: «Что поделаешь! Видно, так нам написано на роду… Вчера было и того хуже! У меня не было тебя. У тебя не было меня… Жизнь свела нас вместе, и мы теперь вдвоем. Что ни говори, так легче терпеть».
Для приблудного пса Морица жизнь теперь и вправду стала сносной. У него есть дом, подстилка, верный кусок. Есть двор, где он может скакать, сколько вздумается. Из лачуги Морица Шора приходилось с раннего утра выметаться на улицу. А на улице его ждали камни, репьи, гиканье, свистки и консервные банки. Здесь его никто не гонит за дверь. Лишь по доброй воле, в знак верности, он сам сопровождает своего нового хозяина. Пощады нет ни тому, ни другому. Мальчишки, у которых звериный нюх на беззащитных и беспомощных, уже не кланяются с почтением господину адвокату Пику Хартулару. Подождав, когда он отойдет подальше, выкрикивают ему вслед, притопывая и прихлопывая в такт:
Автор стихов неизвестен. Стихи анонимны, как и письма.
Однако в мире улиц и пустырей самым страстным популяризатором самых невероятных россказней насчет «карлика с торбой» является «старшой», внук Таке-фонарщика, тот, что в последнюю новогоднюю ночь предводительствовал ватагой неутомимых колядующих.
Когда он начнет рассказывать все, что ему известно, у тебя, слышь, — волосы дыбом встанут, и тогда поймешь и ты, слышь, что другой такой свирепой гадины, понял, на всем белом свете не сыскать, понял?
Версия старшого совершенно нелепа, имеет хождение лишь в предместьях и рассчитана на слушателя определенного возраста. Но она вполне искренна и бескорыстна, будучи плодом безудержной фантазии пустырей. Не менее фантастичны и версии, распространяемые в других кварталах города людьми иного круга, возраста и понятий, однако эти версии бескорыстными уже не назовешь. Пику Хартулар оказывается виновником всех неурядиц, всех ссор между старыми друзьями, он отвечает за провалы политических махинаций, за семейные интриги, домашние распри и расторгнутые помолвки. Это он с сатанинской извращенностью натравливает брата на брата, друга на друга, мужа на жену, слугу на хозяина и начальника на подчиненного. Все, кому довелось испытать на себе насмешку, неприятный намек, вопрос, на который нечего ответить, все, кто прикусив язык, помалкивали за столиком пескарей или в любом ином месте, теперь имели право повернуться к нему спиной, демонстративно не заметить на улице, переложить на него вину за собственную низость. Особенно злорадствовал господин полковник Джек Валивлахидис, или Беги-вали-влахидис. Это геройское прозвище придумал ему Григоре Панцыру, потому что в последнее время стало достоверно известно, что, опять-таки после анонимки, посланной в столичную газету, из остывшего пепла вновь разгорается сыр-бор обвинений и расследований. Будто бы в гарнизонном полку поставщики через подставных лиц закупают по повышенным ценам хлеб и фураж в поместье госпожи Калиопы Валивлахидис. И будто кости, вылавливаемые из полковых котлов со щами, принадлежат животным, павшим от различных заразных болезней на пастбищах того же имения. И будто при Марэшешть, когда начался артобстрел, господин полковник Джек Валивлахидис оставил полк без командования, занявшись сменой непромокаемых геройских панталон. И много-много другой гнусной клеветы…
Только Иордэкел Пэун, казалось, ничего не знал и ничего не слышал; так же, как Санду Бугуш и Пантелимон Таку. Но силы их по сравнению с накалом страстей ничтожно малы.
— Вот мы и остались с тобой одни, бедняга Мориц! Будь тут несчастный Тави вместе с господином Григоре, поверь, дела обернулись бы по-другому. Боюсь, они могут вернуться слишком поздно. Чует мое сердце, что Тави не вернется вообще…
Мориц уткнулся ему в колени испещренной шрамами мордой.
Впервые его искусанные уши слышали эти имена: Тави, Григоре! Они ему ничего не говорили. Пику Хартулар подобрал его сразу, как остался совсем один, и, возможно, как раз потому, что Тави Диамандеску и Григоре Панцыру не было рядом. Иначе друзья навестили бы его, не бросили бы его одного. Но судьба распорядилась иначе.
Тави Диамандеску, попавший в автомобильную катастрофу, лежит в швейцарском санатории с переломанными ногами и раздавленной грудной клеткой. Он отправился всего на одну неделю в Париж, откуда должен был пригнать домой машину, выполненную на заводе по его специальному заказу и его собственным чертежам, машину, в которой была воплощена его давняя мечта о больших скоростях и риске. В Альпах автомобиль сорвался в пропасть. Тави Диамандеску валяется в санатории уже полтора месяца, и нет надежды, что он вернется не то что целым, но даже без ног, после ампутации. А Григоре Панцыру, вызванный тогда же телеграммой, сидит у его изголовья. В день отъезда, на вокзале, он потряс тонкую руку Пику своей волосатой лапой, посоветовав хранить спокойствие и не поддаваться: «Потерпи до моего возвращения, Пику! А уж я найду на них управу!.. Такую головомойку задам, какой в этом городе не видывали. Оттуда, куда я их зашвырну, многие уже никогда не подымутся. Я вроде бы догадываюсь, кто они. А вот они — не догадываются, что их ждет…»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русские погранцы арестовали за браконьерство в дальневосточных водах американскую шхуну с тюленьими шкурами в трюме. Команда дрожит в страхе перед Сибирью и не находит пути к спасенью…
Неопытная провинциалочка жаждет работать в газете крупного города. Как же ей доказать свое право на звание журналистки?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Историю русского военнопленного Григория Папроткина, казненного немецким командованием, составляющую сюжет «Спора об унтере Грише», писатель еще до создания этого романа положил в основу своей неопубликованной пьесы, над которой работал в 1917–1921 годах.Роман о Грише — роман антивоенный, и среди немецких художественных произведений, посвященных первой мировой войне, он занял почетное место. Передовая критика проявила большой интерес к этому произведению, которое сразу же принесло Арнольду Цвейгу широкую известность у него на родине и в других странах.«Спор об унтере Грише» выделяется принципиальностью и глубиной своей тематики, обширностью замысла, искусством психологического анализа, свежестью чувства, пластичностью изображения людей и природы, крепким и острым сюжетом, свободным, однако, от авантюрных и детективных прикрас, на которые могло бы соблазнить полное приключений бегство унтера Гриши из лагеря и судебные интриги, сплетающиеся вокруг дела о беглом военнопленном…
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.