Патологическое сомнение. Мыслю, следовательно страдаю - [20]
Направлять человека через его ответы на стратегически ориентированные вопросы к раскрытию функционирования расстройства и того, как его собственные неуспешные попытки бороться с ним подпитывают расстройство, вызывает немедленную реакцию отвержения к методам, считавшимися прежде действенными. Принципиально важно, чтобы человек пришел к этим заключениям посредством процесса, изоморфного процессу его патологии: с помощью вопросов, которые создают ответы, в данном случае терапевтических.
Используется та же логика, которая структурирует расстройство, задавая направление на его исчезновение. В случае, если я позиционную себя экспертом, который успокаивающе отвечает на сомнения пациента, я все равно буду использовать ту же логику, что и логика расстройства, но вместо того, чтобы переориентировать его на саморазрушение, я усилю его структурирование и в конечном итоге подпитаю само расстройство.
Патологические сомнения противопоставляются терапевтическим сомнениям. Например, если человек встаёт перед дилеммой: «Как я могу быть уверен, что я не педофил?» ему задается вопрос: «Возможно ли прийти к окончательно обнадеживающему ответу на эту дилемму или невозможно прийти к такому безоговорочному утверждению?»
Как может быть ясно специалисту по логике, терапевтический вопрос не ориентирует человека на поиск выхода, который следует логическому направлению его вопроса, но переориентирует его на оценку правильности вопроса с точки зрения реальной возможности ответа. Возвращаясь к демону неразрешимых суждений классической формальной логики, если дилемма, которую я задаю себе, принадлежит этой типологии, логически правильный ответ невозможен. Следовательно, следуя указаниям Канта, этот вопрос нужно ставить под сомнение, а не отвечать на него.
Самый обычный ответ на подобный стратегически ориентированный вопрос: «Я считаю, что нет ответа полностью обнадеживающего и который будет актуален всегда». На этом этапе следующий вопрос будет: «Но, если у вас есть сомнения, на которые невозможно дать точный и окончательный ответ, но вы все же будете пытаться искать его, вы в итоге успокоитесь или будете терзаться еще больше?»
Очевидно, что этот вопрос ориентирует ответ, таким образом, что человек может ответить только «уду терзаться еще больше». И, отвечая таким образом, он начнет не только понимать неразрешимую логическую дилемму, на которую он хотел бы найти ответ, но и почувствует, насколько контрпродуктивно и опасно продолжать его извращенную умственную игру. Он также начнет понимать, что выход из страдания представлен не поиском ответов, а сомнением в правильности своих вопросов.
Лингвистический анализ показывает, как этот диалогический прием переводит внимание с семантики на прагматику коммуникации, поскольку вместо того, чтобы оставаться на логическом уровне приписываемого смысла, он ориентирует анализ на структуру высказывания, которая определяет его эффекты.
Этот тип логической операции предикатов >[15] открывает возможность уйти от динамики дилеммы без решений и патологических сомнений. С терапевтической точки зрения этот маневр представляет собой реструктурирование способа восприятия сомнения, так, что вместо обсуждения значений изменяют рамку, в которую заключены эти значения. Изменяя таким способом логическую структуру предиката, полностью меняются и эффекты приписываемого смысла. Более того, как учат нас логики, когда мы сталкиваемся с предположениями, на которые нет точного ответа, разница заключается в принимаемой точке зрения. Таким образом, в нашем случае терапевтическое сомнение, относящееся к правильности структуры патологического сомнения, используется для того, чтобы последнее разрушило само себя, благодаря тому факту, что точка зрения, с которой пациента побуждают рассматривать дилемму, устраняет основы, на которых она держалась.
Поэтому, при наличии патологического сомнения, терапия заключается в устранении того, что его питает, а именно попыток дать ответ на неразрешимом логическом уровне, чтобы перейти к другому типу логики, который разрушит сомнение. Эта операция не так проста, как может показаться чисто формальному анализу: пациенту, страдающему этой патологией недостаточно объяснения, каким бы детальным оно ни было!
Как неоднократно объяснялось в других наших работах, в рамках терапевтического процесса нужно стремиться к изменению восприятий и ощущений, которые питают патологические реакции. Для этого недостаточно понять, как работает проблема, необходимо сделать так, чтобы человек испытал новые переживания, которые способны изменить его эмоции по отношению к тому, что он считает проблемным. Фактически, только благодаря этому типу эмоционально – корректирующих переживаний, согласно понятию, введенному Францем Александром (1946), люди могут осуществлять реальные терапевтические изменения.
В нашем случае, благодаря рациональной виртуозности, которая разрушает патологические механизмы, основанные на том, что мы определили как «извращение разума», человека приводят к необходимости выполнять предписания, которые ему будут даны. Во время терапевтического диалога необходимо сначала демонтировать логическую структуру проблемы и поддерживающий ее порочный круг, демонстрируя и давая пациенту почувствовать, что он может выйти из него, следуя предписанию анализировать сомнения новым методом. Следовательно, от диалогической фазы переходят к предписывающей фазе, которая требует от человека, страдающего патологическим сомнением, настойчивости и усердия в постоянном применении на практике логики, альтернативной той, которая питает его расстройство.
Книга представляет собой дальнейшее развитие стратегического подхода, дающего самые быстрые и эффективные результаты в решении разного рода психологических проблем: фобических, обсессивных состояний, паники и т. д. Книга предназначена для специалистов-психотерапевтов, психологов и медиков, для студентов означенных специальностей. Она также адресована тем, кто интересуется, как возникают и разрешаются человеческие проблемы.
В книге рассматриваются механизмы создания психологических ловушек (как мы в них попадаем) и стратегии их преодоления. В эмпирической классификации – выделяются 7 ловушек разума и 8 ловушек поведения. Ловушки разума (обман выстраиваемых ожиданий, иллюзия абсолютного знания, миф совершенного рассуждения, привычка интерпретировать, позитивное мышление, последовательность и непротиворечивость, переоценка – недооценка). Поведенческие ловушки (упорство в применении определенной поведенческой стратегии, капитуляция или отказ, избыток контроля, избегание проблемных ситуаций, откладывание на потом, помощь, которая вредит, предупредительная защита, неумение иметь секреты). Книга предназначена для всех, кто интересуется современной психологией и решением человеческих проблем, а также для специалистов: психотерапевтов, психологов, медиков, студентов означенных специальностей.
Когда тема старости подступает к нашим дверям, нам приходится делать выбор: изображать, что нас нет дома, прикидываться кем-то другим, баррикадировать дверь, бежать со всех ног или готовиться к встрече. И тогда — постараться достойно стареть. Стать по-настоящему свободным человеком. Чувствовать, Думать, Быть мудрым и милосердным. Ценить жизнь и радоваться ей. Автор книги Юлия Жемчужникова — психотерапевт, публицист, писатель.
Эта книга – духовное путешествие автора и поиски ответов на вечные вопросы. В чем состоит природа божественного первоначала Вселенной? Есть ли у мироздания смысл и как смертному понять его? В чем предназначение человека? Перед вами итоги долгих поисков, вдохновленных духовными потребностями и интеллектуальной жаждой автора. «Формула Бога» – тот случай, когда сам путь к знанию, важнее точки назначения. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Вы боитесь оживленных мест? Или, может, публичных выступлений? Страдаете от одышки и ком в горле не дает нормально разговаривать? Скорее всего, практикум «Панические атаки и где они обитают» не случайно оказался в ваших руках. Тревожность – очень распространенная психологическая проблема, которая часто сопровождается приступами паники. Но знали ли вы, что многие страдают не из-за самих приступов, а из-за страха повторения неприятных ощущений – и не дай бог в неподходящем месте в неподходящее время! Этот практикум поможет выявить симптомы паники и ослабить их.
Жизнь как есть — аморфна, хаотична, суетлива. Форму и предметность придаем ей мы, когда рассказываем истории. Истории это то, что мы берем из жизни и преподносим друг другу в качестве досужих разговоров, газетных статей, книг, фильмов и пр. Это оформленный кусочек жизни, вынутый из жизненного потока и помещенный в рамку. Как только мы начинаем говорить, с рождения и до смерти, мы только тем и занимаемся, что рассказываем друг другу истории. Рассказываем их постоянно, везде и всегда. Жизнь покрыта историями как рыба чешуей.
Каждый день мир подкидывает нам новые поводы для тревог. Мы узнаем о финансовом кризисе из новостей, читаем гневный e-mail от начальника, опаздываем в аэропорт из-за пробок или вспоминаем о незакрытом кредите. В таких ситуациях злость, страх и отчаяние (и даже истерика) – вполне закономерны, не так ли? Но у Сары Найт, анти-гуру и автора бестселлера «Магический пофигизм», другое мнение. Вместо того чтобы тратить время, силы и деньги на негативные чувства, ознакомьтесь с ее суперэффективным методом «Без паники»: он поможет определить, с чем вы способны справиться, а с чем стоит просто смириться (и забить!)
Michael Kahn. Between Therapist and Client: The New Relationship (1991)Санкт-Петербург, 1997. ISBN 5-88925-013-2Рекомендовано в качестве учебного пособия для дополнительного образования Министерством образования Российской ФедерацииВозможно, наиболее важным аспектом психотерапевтического процесса является взаимоотношение между психотерапевтом и клиентом, или пациентом. В течение многих лет два основных психотерапевтических направления в значительной степени не могли прийти к согласию относительно природы искомых взаимоотношений.Гуманистическая психология опиралась, главным образом, на сердечность и эмпатию, в то время как психоаналитики сохраняли нейтральное отстраненное отношение.