Патент 119 - [7]
Ольга (бросая на стол пачку писем). Сплошь — ругань.
Коренев. Отовсюду требование: укрупненному хозяйству дать мощный трактор с воздушным охлаждением и на универсальном горючем.
Ольга. Любое на выбор… (Читает одно из писем.) «О чем думаете, товарищи? У нас в Средней Азии вода на вес золота. Воздушное охлаждение решает дальнейший рост хозяйства…»
Коренев. Мы начали как раз интереснейшие опыты. (Указывая на Михайлова.) Его идея. Совершенно новый принцип. Пришлось приостановить.
Лукин. Да, напустили вы мраку, товарищи… Ольга, а ты как думаешь насчет этих дел?
Ольга. Чего бы я хотела — да? Собрала бы наших хозяйственников в тесную комнатушку, избила бы, понимаешь… И Торопова твоего. Пыль из них выбить, всю труху.
Михайлов. Боевая девочка!
Лукин. А личные как дела?
Ольга. Кончила. Инженер уж второй месяц.
Лукин(всем). Я чрезвычайно рассчитываю на приезд немцев. Блех — мировая величина по моторостроению. Видишь, в чем дело: при подписании договора он намекнул, что везет с собой чертежи — его последний патент, сто девятнадцатый. Это, кажется, то самое, что нам нужно.
Михайлов. А умен немец?
Лукин. У-у!..
Коренев. Надо, чтобы он сразу в нашей каше разобрался. Надо бы Ольгу к нему приставить.
Михайлов. Она по-немецки — лучше немца, так и чешет.
Ольга(Лукину). Чего ты смотришь, Иван? (Смеется.)
Лукин(вынимает из портфеля). Я тебе тут привез… (Подает.) Из Берлина.
Ольга. Гребенка?
Лукин. Так — пустячок.
Ольга. Спасибо. Вот уж — спасибо! Какая прелесть!
В дверь вскакивает Петька Беспризорный.
Петька. Слышали?
Михайлов. Слышали, слышали.
Петька. Энтузиаст Мишка Зеленый нарочно остался на ночь в электросварочной. Ну, конечно, является ночью этот старый-то клепщик…
Михайлов. Скобарев?
Петька. Ага. И с ним — Первов и Носов, литейщики. Взяли сваренную энтузиастами деталь станины и поперли под паровой молот. Раз двадцать по ней ударили…
Лукин. Вот как! Ну-ну…
Петька. Деталь выдержала, понимаешь. Ни один шов не лопнул. Литейщики, значит, утерлись. Крик сейчас в цеху. Ведь это что же — открытое наступление на энтузиастов вольтовой дуги, срыв электросварки.
Коренев. Правильно. Одно — к одному.
Петька. Вчера Торопов пришел в электросварочную. «Да, — говорит, — конечно, спорить нельзя. Но все-таки хорошо склепанный кожух, литая станина — ласкает взор, красивее сваренной». Я ему отвечаю — насчет старозаветной красоты заклепки…
Ольга. Беспризорный, вот тебе выдержки из писем.
Петька. Крыть?
Коренев. Без пощады.
Ольга. К завтраму — фельетон. Смотри — без добродушия.
Михайлов. Чиновник смеху боится. А ругать — он только почесывается.
Коренев. Да перемени ты фамилию! Беспризорный — что за подвагонная романтика!
Петька. Все недосуг.
Михайлов. Вот фамилия — Электрон. Культурно и бойко.
Петька. Прикидывал — не подходит: я и так маленький. (Перебирает письма.)
Лукин. Давайте соберемся в два часа в чертежной.
Коренев. Да, если бы немца заинтересовать…
Михайлов. Пускай нас и поругает — ничего. А то мы, как мухи осенью — потерянные.
Идут к двери чертежной. Из кабинета в то же время выходят хозяйственники — несколько человек с портфелями. Коренев и Михайлов уходят.
Торопов(в дверях кабинета). Ольга Васильевна, сейчас должны приехать немцы. Слышали, конечно, неприятность с отоплением? Пока их сюда, что ли, провести… Вы побудете с ними. Всякие там вопросы — объясните, покажите.
Ольга. Хорошо.
Торопов. Иван Михайлович, тебе бы докладик прочесть о заграничных впечатлениях.
Лукин. Не о заграничных — о здешних делах говорить нужно, Семен Семенович. Ты что тут натворил?
Торопов. Ах, ты сразу — в драку? Ну, ладно. (Взглянул в окно.) Ольга Васильевна, подъехали… Встретьте. (Ольга уходит.) Знаешь, что я застал, когда вернулся? На заводе — сумасшедший дом. Твои конструкторы двенадцать тысяч ухлопали на опыты. И ничего не сделано. Требуют переоборудования всех цехов. Станки, видите ли, им не подходят — первокласснейшее американское оборудование. Твой Михайлов — доморощенный гений — чушь какую-то порет… Видел я его чертежи воздушного охлаждения, — над этим еще десять лет работать. Германские заводы: порядок — часовой механизм… А у нас нечесано, растрепано, грязища, гении бегают…
Лукин. Легко ты решил задачу: жизнь — под сукно, творчество — по шапке.
Торопов(указывая на стол, где Ольга перебирала письма). Ты этих писем, что ли, начитался? У наших степнячков распухнувшее воображение. Пусть они на местах сначала научатся не ломать этот трактор. Вчера на волах пахали — подай им воздушное охлаждение! Если так гоняться за каждым требованием, — ничего нельзя делать, немыслима никакая культура. Мы не можем поставить завод на колеса, скакать за жизнью.
Лукин. Устал ты, Семен Семенович. Диалектики испугался.
Торопов. За эту самую диалектику в девятнадцатом году генерал Шкуро мне из спины ремни резал. А вот где ты был тогда? Диалектика!
Петька. Никто не оспаривает ваших прежних заслуг, товарищ директор.
Торопов. Пожалуйста! Кройте! Тридцать пять тысяч этих машин будут выпущены к четвертому кварталу. (Идет в кабинет.)
За стеклянной стеной — взволнованные голоса.
Петька. Наши энтузиасты волокут литейщиков к директору.
Входят с небольшими чемоданчиками, в шубах, Блех, Анни и Рудольф. За ними Ольга. Немцы изумленно оглядываются на приближающийся шум голосов.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.«Петр Первый» А.Н. Толстого – лучший образец жанра исторического романа. Эпоха Петра волнует воображение уже более трех веков. Толстого увлекло ощущение творческой силы того времени, в которой с необыкновенной яркостью раскрывается характер выдающегося правителя огромной страны, могучей, многогранной личности, русского императора Петра Первого.
Рассказ об удивительных приключениях двух братьев – Никиты и Мити.
По замыслу автора повесть «Хлеб» является связующим звеном между романами «Восемнадцатый год» и «Хмурое утро». Повесть посвящена важнейшему этапу в истории гражданской войны — обороне Царицына под руководством товарища Сталина. Этот момент не показан в романе «Восемнадцатый год».
Трагическая и противоречивая картина жизни представителей белой эмиграции изображается в замечательной повести Алексея Толстого «Эмигранты», захватывающий детективно-авантюрный сюжет которой сочетается с почти документальным отражением событий европейской истории первой половины XX века.
«Уно, уно уно уно моменто…» несется сегодня с телеэкранов и мобильных телефонов. Но не все знают, что великолепный фильм «Формула любви» Марка Захарова был снят по мотивам этой повести Алексея Толстого. Итак, в поместье в Смоленской глуши, «благодаря» сломавшейся карете попадает маг и чудесник, граф Калиостро, переполошивший своими колдовскими умениями всю столицу и наделавший при дворе немало шуму. Молодой хозяин усадьбы грезит о девушке со старинного портрета и только таинственный иностранец может помочь ему воплотить мечты в реальность…
Это — пожалуй, первая из российских книг, в которой элементы научно-фантастические и элементы приключенческие переплетены так тесно, что, разделить их уже невозможно. Это — «Гиперболоид инженера Гарина». Книга, от которой не могли и не могут оторваться юные читатели нашей страны вот уже много десятилетий! Потому что вечная история гениального учёного, возмечтавшего о мировом господстве, и горстки смельчаков, вступающих в схватку с этим «злым гением», по-прежнему остаётся увлекательной и талантливой!..
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.
Повесть посвящена жизни большого завода и его коллектива. Описываемые события относятся к началу шестидесятых годов. Главный герой книги — самый молодой из династии потомственных рабочих Стрельцовых — Иван, человек, бесконечно преданный своему делу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник известного советского писателя Л. С. Ленча (Попова) вошли повести «Черные погоны», «Из рода Караевых», рассказы и очерки разных лет. Повести очень близки по замыслу, манере письма. В них рассказывается о гражданской войне, трудных судьбах людей, попавших в сложный водоворот событий. Рассказы писателя в основном представлены циклами «Последний патрон», «Фронтовые сказки», «Эхо войны».Книга рассчитана на массового читателя.
По антверпенскому зоопарку шли три юные красавицы, оформленные по высшим голливудским канонам. И странная тревога, словно рябь, предваряющая бурю, прокатилась по зоопарку…