Патент 119 - [5]
Мюллер (у окна). Депутация от рабочих, господин Блех.
Блех(сквозь зубы). Я не разговариваю с неорганизованными массами… Пошли их к чёрту.
Мюллер. Боже мой, боже мой, снова ноябрьские дни! (Уходит.)
Блех. Рудольф, вам они верят… Скажите им, что мне осталось пустить пулю в лоб. Во всяком случае, пусть они только не бьют окон. (Указывает.) Это стоит две тысячи марок. (Рудольф уходит.) Анни, дом переведен на твое имя. Я оформил. (Ищет документ.) У меня подагра, дрожат руки… Вот, спрячь. Да, еще… (Вынимает из стола пачку денег.) Пересчитай, спрячь, лучше — вне дома. Всё. (Прячет договор в карман) Теперь — пожалуйста, господа товарищи! (Стук в дверь.) Да. Войдите.
Входят члены заводского комитета, социал-демократы Брицке и Беккер.
Брицке. Добрый день.
Беккер. Добрый день.
Блех. Добрый день, товарищ Брицке. Добрый день, товарищ Беккер. Как дела? Как варит желудок? Как поживает фрау Брицке?
Брицке. Благодарю вас, господин Блех.
Блех. Итак, что же предлагает заводский комитет?
Беккер. Мы пришли решительно поговорить. Вы читали сегодня статейку в коммунистической газете? (Подает Блеху газету.) Эти каторжники утверждают, что вы ни пфеннига не заплатите нашим рабочим.
Брицке. Мы не хотим гражданской войны, мы не хотим крови. Но настроение угрожающее, господин Блех. Нужно платить.
Блех(бросает газету). Если я стану проповедовать убийство всех блондинов, — меня посадят в сумасшедший дом. Газета проповедует поголовное истребление всей буржуазии — ее называют центральным органом коммунистической партии. К чёрту! Стране нужна железная рука — сдавить горло этой сволочи. Благодарите бога, товарищи, что кто-то еще руководит производством, что мы даем вам жрать…
Брицке. Не нужно так волноваться, господин Блех. В кризисе много успокаивающих симптомов.
Блех. Ну-с, так что же вы, товарищи успокоители, мне предлагаете?
Беккер. Мы будем настаивать.
Блех. Настаивать?
Беккер. Семейным рабочим предоставить жилища до первого января, одиноким — до пятнадцатого декабря, с отсрочкой квартирной платы.
Брицке. Многие работали на заводе по двадцать пять и по тридцать лет.
Беккер. Старым рабочим, семейным, состоящим в профсоюзе, — уплатить полностью.
Блех. Полностью. (Гремит в кармане штанов медяками.) Квартиры — пожалуйста. Но — ни отопления, ни освещения. Завод консервируется. Заработная плата? (Выхватывает из кармана горсть мелочи, бросает на стол.) Получайте! Мало? (Выхватывает из другого кармана мелочь, бросает.) Штаны прикажете снять? Плачу пфенниг за марку, а там делите.
Близко за окнами шум, возня, удары. Брицке спешит к окну. Беккер встает.
Брицке. Эх! Ударил полицейского.
Беккер. Это Шиман — первый крикун и скандалист.
За стеклом на секунду появляется рабочий с окровавленным лицом. Злобно приближается к стеклу. Блех лезет в карман за револьвером. Полицейские, набежав, оттесняют рабочего от окна.
Беккер. Ваше контрпредложение чересчур тяжелое.
Блех. Что вы топчетесь! Идите к ним. Успокойте зверье.
Брицке и Беккер уходят.
Блех бросается в кресло, обхватывает голову, раскачивается. Анни садится напротив него, растерянно глядит на отца.
Блех. Боже, боже, боже, боже!..
Анни. А наш автомобиль?
Блех(не открывая лица). К чёрту автомобиль!
Анни. Что угодно — я не могу без машины. Я не умею ходить пешком.
Блех. Автомобиль продан.
Анни. Папа, кому?
Блех. Русским.
Анни. Что же теперь будет?
Блех. Казенная машина.
Анни. Казенная? Где?
Блех. В России.
Анни. Мы поедем туда?
Блех. Да.
Рудольф(входит, жестикулируя). С нашими рабочими я требую честно расплатиться.
Блех (отнимая руки от лица). Честно — да?
Рудольф. Честно — да.
Блех. Вы — щенок.
Рудольф(после паузы, спокойно, почти с любопытством). Блех, что с вами?
Анни. Мы такие же нищие, как ваши драгоценные рабочие.
Рудольф. Анни, совесть я еще не продавал Блеху.
Блех. Все продано, голубчик, все! Бросьте корчить невинность. Найдите мужество — взглянуть несчастью в железные глаза… Кстати, приведите свои дела в порядок. Мы можем совершенно неожиданно выехать.
Рудольф. Куда?
Блех. В Россию, сын мой.
Рудольф. К большевикам?
Блех. Парадоксы жизни. Меня приглашают техническим консультантом на тракторный завод. Приличные деньги, квартира, машина. Три года глубокого отдыха. И, кто знает, кто знает, — там не жалеют денег на дело…
Рудольф. Блех, вы смеетесь?
Блех. Будете там каждый день есть мясо и прикопите деньжонок.
Рудольф. Послушайте, вы сами говорили: в России жить нельзя.
Блех. Разве я это говорил? Вздор! Почему? Живут и в джунглях, с людоедами.
Рудольф. Но — не там, где человек лишен даже имени, — номер такой-то в стойле таком-то… Вы это мне говорили, говорили!
Блех. Не помню.
Рудольф. Всякий лишний вершок личности срезывается этими сектантами — во имя равенства. Какая чудовищная безнадежность! Что же, вы свяжете меня, заткнете рот тряпкой? Я буду кричать, предупреждаю. Я не дам себя обезличить. Я вам наделаю хлопот.
Блех(похлопывает его по спине). Проявляйте-ка лучше темперамент в другой области, более безопасной… (Подмигивает на Анни, коротко смеется.) А главное, позвольте мне быть вашим другом и руководителем.
Анни. Рудольф, мы должны вместе дружно, мужественно пережить тяжелые годы.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.«Петр Первый» А.Н. Толстого – лучший образец жанра исторического романа. Эпоха Петра волнует воображение уже более трех веков. Толстого увлекло ощущение творческой силы того времени, в которой с необыкновенной яркостью раскрывается характер выдающегося правителя огромной страны, могучей, многогранной личности, русского императора Петра Первого.
Рассказ об удивительных приключениях двух братьев – Никиты и Мити.
По замыслу автора повесть «Хлеб» является связующим звеном между романами «Восемнадцатый год» и «Хмурое утро». Повесть посвящена важнейшему этапу в истории гражданской войны — обороне Царицына под руководством товарища Сталина. Этот момент не показан в романе «Восемнадцатый год».
Трагическая и противоречивая картина жизни представителей белой эмиграции изображается в замечательной повести Алексея Толстого «Эмигранты», захватывающий детективно-авантюрный сюжет которой сочетается с почти документальным отражением событий европейской истории первой половины XX века.
«Уно, уно уно уно моменто…» несется сегодня с телеэкранов и мобильных телефонов. Но не все знают, что великолепный фильм «Формула любви» Марка Захарова был снят по мотивам этой повести Алексея Толстого. Итак, в поместье в Смоленской глуши, «благодаря» сломавшейся карете попадает маг и чудесник, граф Калиостро, переполошивший своими колдовскими умениями всю столицу и наделавший при дворе немало шуму. Молодой хозяин усадьбы грезит о девушке со старинного портрета и только таинственный иностранец может помочь ему воплотить мечты в реальность…
Это — пожалуй, первая из российских книг, в которой элементы научно-фантастические и элементы приключенческие переплетены так тесно, что, разделить их уже невозможно. Это — «Гиперболоид инженера Гарина». Книга, от которой не могли и не могут оторваться юные читатели нашей страны вот уже много десятилетий! Потому что вечная история гениального учёного, возмечтавшего о мировом господстве, и горстки смельчаков, вступающих в схватку с этим «злым гением», по-прежнему остаётся увлекательной и талантливой!..
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
Дорогой друг! Некогда и ты и я читали роман Дюма «Граф Монте-Кристо». И фантастический побег Эдмона из замка-крепости Иф представлялся нам вымыслом автора или таким уж немыслимо далеким событием, которое могло происходить только в незапамятные времена. Но вот в наши дни, совсем недавно, из такой же страшной тюрьмы-крепости, стоящей в скалах над Атлантическим океаном, ускользнули одиннадцать отважных. Беглецы — десять узников-коммунистов и помогавший им часовой. Весь мир был потрясен их энергией, их смелостью! Здесь ты прочитаешь об этом побеге.
«Счастье — это быть с природой, видеть ее, говорить с ней», — писал Лев Толстой. Именно так понимал счастье талантливый писатель Василий Подгорнов.Где бы ни был он: на охоте или рыбалке, на пасеке или в саду, — чем бы ни занимался: агроном, сотрудник газеты, корреспондент радио и телевидения, — он не уставал изучать и любить родную русскую природу.Литературная биография Подгорнова коротка. Первые рассказы он написал в 1952 году. Первая книга его нашла своего читателя в 1964 году. Но автор не увидел ее. Он умер рано, в расцвете творческих сил.
В романе рассказывается о жизни большой рабочей семьи Путивцевых. Ее судьба неотделима от судьбы всего народа, строившего социализм в годы первых пятилеток и защитившего мир в схватке с фашизмом.