Патент 119 - [4]
Блех(в телефон). Берите машину… Мюллер, я говорю, немедленно берите машину. Я жду. (Кладет трубку.) Надежды, кажется, никакой…
Анни. Это — с биржи?
Блех. Да. Общее падение.
Анни. Как же, папа?
Входят Липке и двое служащих.
Липке. Доброе утро, господин Блех.
Блех. Депутация?
Липке. От служащих, господин Блех. Мы собрались в конторе…
Блех. Ну?
Липке. Распространился тревожный слух…
Блех. Что контора не будет платить жалованья, что всех выкинут на улицу?
Липке. О, господин Блех, мы не позволим себе даже подумать о таком ужасе!
Блех. Пойдемте, я поговорю… Мужества, мужества, господа! Что такое — повесили носы? Будьте мужчинами, чёрт возьми!
Блех, Липке и двое служащих уходят.
Анни (Рудольфу). Два слова, о моем отце. Он испортился, он был лучше. Он растерян. Говорит глупости, шумит и в глубине понимает, что погиб. Мне его жалко. Мы с вами, Рудольф… О, жизнь впереди! Но папочка!.. Опять все сначала. Столько лет он карабкался наверх! И когда вот — свой дом, обеспеченная старость — крах… Быть может, придется расстаться даже с этим домом. (Чокается.) Ну, за что же?
Рудольф. Простите меня, Анни, я недостойно раскричался.
Анни. Руку! (Встряхивает его руку.) Забыто. (Поправляет цветок в его петлице.) Я не хочу, чтоб вы думали обо мне вкривь и вкось.
Рудольф (берет ее за руку). Можно? (Целует.)
Анни. Можно, конечно, можно. (Кладет ему руку на плечо.) Я беспомощная, я ничего не умею, — спорт, немного музыки. Я потребительница индустрии Люкс. Элегантная женщина из промелькнувшего лимузина. Правда? Ведь вы — так думаете обо мне?
Рудольф. Бог знает, что вы говорите, Анни!
Анни. Когда вы еще жили на чердаке и каждое утро на свет разглядывали ваши единственные панталоны, вам чудилась подруга: честная блондинка, с душой возвышенной, как облако, и чистой, как источник. Вы искали Маргариту — и не нашли. Голубчик, их нет больше! После войны вы не заставите элегантную женщину, если она не голодна, пачкать руки и потеть во имя принципов и добродетели. Но зато мы умеем рассказывать сказки, — забудете человечество, лежа на подушке рядом с какой-нибудь пепельноволосой головкой. Двадцать раз назовете паразитом такую продувную мордашку, бормочущую напомаженным ротиком упоительный вздор. В двадцать первый честно сознаетесь: она вещественнее ваших бредней о человечестве.
Рудольф(встал, отошел). Издеваетесь, Анни, издеваетесь… Вы правы. Я не того еще заслуживаю.
Анни(подходит к нему). Нет… Рудольф, мне страшно… Мне страшно глядеть на ледяной ветер! (На окно.) Такая ничтожная защита — стекло. Швырнут камнем — и ветер подхватит… Я знаю, я знаю, что ждет: бродить по тротуарам, под фонарями… И — ветер до костей…
Рудольф (обхватывает ее за плечи). Что? Ну, что?.. Украсть? Убить?
Анни (освобождаясь). Налейте мне ликеру. (Он бросается.) Нет — коньяку… Как глупо — у меня истерика. (Пьет, стуча зубами о стекло.)
Рудольф(овладев собой). Если нужна моя кровь, капля за каплей, — возьмите.
Анни. Кровь? Вы — фантастическое чудовище. Понимаете это?
Рудольф. Очевидно, вы — правы. Но в данном случае — не понимаю.
Анни. Не понимает… Пытка!
Рудольф. Может быть, вам будет легче сказать прямо, что я должен сделать.
Анни. Женщина валяется у его ног. Приговор жизнь или смерть — от его согласил…
Рудольф. Согласия — на что?
Анни. Почем я знаю! Отец сказал: если Рудольф согласится и подпишет, мы спасены.
Рудольф. Вы, Анни, будете спасены. И это — все?
Анни. Все, что могу предложить: взамен мировой славы — возьмите меня.
Рудольф медленно подходит к ней. Анни начинает трясти головой, как бы говоря, что это — еще не сейчас.
Рудольф. Не пугайтесь, пепельноволосая моя женщина… Я вас не схвачу, — я еще не брился. Переменю воротничок и вычищу зубы. Не презирайте. Холодная, прекрасная… Беру, беру, — взамен мировой славы. Сокровище мое!
Шум голосов, крики. Торопливо входят Блех и бухгалтер Мюллер.
Блех. Товарищи здесь? Мюллер, позвоните в заводский комитет, пусть они кончают болтать. (Зейделю.) Настроение! Слышите? Зверь на свободе. Кончено, Рудольф Зейдель, нас больше нет! Лопнули со зловонием… Мюллер, расскажите ему.
Мюллер (от телефона). Повалился фунт…
Блех(поднял палец). Фунт стерлингов! Абсолютная истина зашаталась, как раненый буйвол.
Мюллер. В двадцать две минуты двенадцатого биржа была закрыта. Господин Зейдель, все ценности покатились вниз. Боже мой, если бы вы видели, что творилось!
Блех (Мюллеру). Звоните. (Тот звонит.) Я потерял все. Завод закрыт. Касса пуста. Больше я не желаю бороться! (Быстро открывает ящик стола.)
Анни слегка вскрикивает, кидается к отцу, силой закрывает ящик.
Анни. Рудольф согласен.
Блех. Что?
Анни. Подписать.
Блех. Пусти. Я достану сигару. (Вынимает из ящика сигару, закуривает.)
Мюллер. Члены заводского комитета сейчас будут, господин Блех.
Блех(идет к Зейделю). Согласен?
Рудольф(глядя на Анни). Согласен.
Блех. Сын мой, мальчик мой! Закончи. Подпиши. Приедут русские, я хочу говорить с договором в кармане.
Рудольф (идет к столу, берет перо). День какой?
Блех. Понедельник.
Рудольф взглядывает на Анни, подписывает. Анни берет его руку, целует.
Рудольф. Анни… Зачем?
Шум голосов. В окно видно, как полиция оттесняет рабочих.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.«Петр Первый» А.Н. Толстого – лучший образец жанра исторического романа. Эпоха Петра волнует воображение уже более трех веков. Толстого увлекло ощущение творческой силы того времени, в которой с необыкновенной яркостью раскрывается характер выдающегося правителя огромной страны, могучей, многогранной личности, русского императора Петра Первого.
Рассказ об удивительных приключениях двух братьев – Никиты и Мити.
По замыслу автора повесть «Хлеб» является связующим звеном между романами «Восемнадцатый год» и «Хмурое утро». Повесть посвящена важнейшему этапу в истории гражданской войны — обороне Царицына под руководством товарища Сталина. Этот момент не показан в романе «Восемнадцатый год».
Трагическая и противоречивая картина жизни представителей белой эмиграции изображается в замечательной повести Алексея Толстого «Эмигранты», захватывающий детективно-авантюрный сюжет которой сочетается с почти документальным отражением событий европейской истории первой половины XX века.
«Уно, уно уно уно моменто…» несется сегодня с телеэкранов и мобильных телефонов. Но не все знают, что великолепный фильм «Формула любви» Марка Захарова был снят по мотивам этой повести Алексея Толстого. Итак, в поместье в Смоленской глуши, «благодаря» сломавшейся карете попадает маг и чудесник, граф Калиостро, переполошивший своими колдовскими умениями всю столицу и наделавший при дворе немало шуму. Молодой хозяин усадьбы грезит о девушке со старинного портрета и только таинственный иностранец может помочь ему воплотить мечты в реальность…
Это — пожалуй, первая из российских книг, в которой элементы научно-фантастические и элементы приключенческие переплетены так тесно, что, разделить их уже невозможно. Это — «Гиперболоид инженера Гарина». Книга, от которой не могли и не могут оторваться юные читатели нашей страны вот уже много десятилетий! Потому что вечная история гениального учёного, возмечтавшего о мировом господстве, и горстки смельчаков, вступающих в схватку с этим «злым гением», по-прежнему остаётся увлекательной и талантливой!..
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
Дорогой друг! Некогда и ты и я читали роман Дюма «Граф Монте-Кристо». И фантастический побег Эдмона из замка-крепости Иф представлялся нам вымыслом автора или таким уж немыслимо далеким событием, которое могло происходить только в незапамятные времена. Но вот в наши дни, совсем недавно, из такой же страшной тюрьмы-крепости, стоящей в скалах над Атлантическим океаном, ускользнули одиннадцать отважных. Беглецы — десять узников-коммунистов и помогавший им часовой. Весь мир был потрясен их энергией, их смелостью! Здесь ты прочитаешь об этом побеге.
«Счастье — это быть с природой, видеть ее, говорить с ней», — писал Лев Толстой. Именно так понимал счастье талантливый писатель Василий Подгорнов.Где бы ни был он: на охоте или рыбалке, на пасеке или в саду, — чем бы ни занимался: агроном, сотрудник газеты, корреспондент радио и телевидения, — он не уставал изучать и любить родную русскую природу.Литературная биография Подгорнова коротка. Первые рассказы он написал в 1952 году. Первая книга его нашла своего читателя в 1964 году. Но автор не увидел ее. Он умер рано, в расцвете творческих сил.
В романе рассказывается о жизни большой рабочей семьи Путивцевых. Ее судьба неотделима от судьбы всего народа, строившего социализм в годы первых пятилеток и защитившего мир в схватке с фашизмом.