Пасынки шторма Часть вторая - [7]

С этой площадки открывался хороший вид на юг и восток, ведь не зря ее устроили почти на вершине главной башни Северного дома. Часто здесь собирались обсудить важные вещи гости Средней ветви, ведь есть слова, которые можно говорить только под открытым небом. Гости… На этой гранитной плите могли удобно расположиться с полсотни приглашенных. Но сегодня здесь был лишь один.

Хозяин.

Мужчина вновь ударил ладонью об парапет. На этот раз - правой. Короткая боль - и временное облегчение. Темная пелена, что терзала человека последние дни, закрывая взор, мешая видеть и даже дышать, отступила.

Он знал - ненадолго.

Человек провел рукой по шершавой поверхности. Ладонь царапнула малая крошка камня и тут же скользнула с камня вниз, к земле. Он оглядел парапет. Чисто. Ни единой песчинки. Да и не могло быть - ведь на такой высоте ветер довольно силен, он наверняка бы смахнул с парапета пыль или песок.

Рука опять сжалась на камне. И тут же - острое ощущение! Под поспешно поднятой ладонью тускло блеснула крупинка кварца. Мгновение человек недоуменно смотрел на нее, а затем засмеялся. Взахлеб. Странный смех и в неподходящее время. В нем чудилось далекое недовольное рычание голодного тигра. Или?… Нет, скорее жалобный вой старого, с мутными бельмами глаз, волка.

Через минуту смех стих. Человек облокотился о гранит и вновь, в который уже раз, обвел долину Мискантового Змея тяжелым взглядом. Рассматривая ложе мифического чудовища, он изредка он подносил к глазам пластину бинокля, и в эти мгновения на его левой руке взблескивал браслет из неровно ограненных алмазов.

Высокие скалы, смыкающиеся вокруг Дома, тянулись к небу серыми и темно-бордовыми всплесками каменного моря. Горы сжимали Северный дом в давящих объятиях, и только на юге взгляду не мешали близкие каменные пики. Там скалы расходились далеко в стороны, и ложе Мискантового Змея было видно во всей его изумительной красоте.

Справа, вдоль гранитных стен ближних скал, серым ужом извивалась полоса бетонной дороги. Слева открывалась поблескивающая закатным червонным золотом плоскость озера. А в центре на холмах дубовые и ясеневые рощи тянулись друг к другу, постепенно сходясь в крепких объятьях непролазных чащоб.

Закатное солнце окрашивало небо и редкие перистые облака в яркие ало-фиолетовые цвета. Лишь в вышине небо переходило в бледную зелень, характерную для вечера середины лета. Еще немного, час-два и вязкая тьма зальет впадину меж гор, где по древней легенде когда-то жило чудовище, сплетенное из травы.

Человек перегнулся через ограждение и взглянул вниз. Просторный внутренний двор Дома лежал перед ним как доска для сёги. Видно было, как бегают по нему люди, как поспешно уползают в подземные стоянки последние грузовики. Еще половина часа, - и двор как вымрет. Все уйдут под защиту гранитных стен, ограждающих Дом со всех сторон, или в глубь горы, в прогрызенные некогда тоннели и пещеры. Но большая часть ханза все ж отправится на стены, в мощные угловые треугольные башни. Или же в такой же треугольной формы бастионы, в круглые башни и большой пирамидальный форт, обхватывающие Северный дом полукольцом первой линии защитных фортификаций. Северный дом давно не был просто домом. Это была крепость и главная база Средней ветви. И сейчас она готовилась к бою.

Ширай Гомпати несколько минут назад отдал приказ войскам об отступлении из южного ущелья. Люди должны были большей частью вернуться в Дом, чтобы занять места у бойниц, в броневых колпаках у тяжелых пулеметов на вершинах башен и бастионов, на защищенных площадках у минометов. Остальным же Син-ханза приказал скрыться в заранее подготовленных тайных убежищах, чтобы при случае ударить в тыл наступающим войскам дейзаку. Но вряд ли до этого дойдет, ведь Син-ханза решил ввести в бой свое лучшее оружие. И воины Средней ветви не должны были случайно пострадать, когда неукротимая ярость древней смерти падет на головы неразумных дейза.

Гаки-о-Моро. Они дождались своего часа.

Вновь едва заметно, почти на пределе зрения, перед глазами человека проявилась серая пелена. Тот ненадолго зажмурился. Открыл глаза. Выпрямился и еще раз сильно ударил по темному камню. Короткая боль вернула рассудку прозрачность родниковой воды. Теперь он видел ясно и так далеко, как с вершины высокой горы в яркий солнечный день.

Опустив бинокль, Ширай Гомпати десяток минут холодно смотрел вдаль. Туда, где его воины все еще сражались с войсками дейзаку, закрывая собой проход через южное ущелье. На лице у главы Средней ветви замерзла улыбка. Все шло так, как он и желал. Скоро, очень скоро Кинто почувствует на себе тяжесть его руки. Это будет рука истинного правителя, способного к твердым решениям ради общего блага.

Син-ханза уронил в карман пластину бинокля и провел ладонью по граниту. Под рукой что-то перекатилось. Син-ханза убрал руки с парапета и минуту недоуменно рассматривал поблескивающую песчинку. Пожал плечами, смахнул ее с камня и глубоко вздохнул.

Мир пах близкой победой.

Но откуда, к демонам, этот песок?!

Эта мысль занимала его недолго. Он вновь поднес к глазам толстую пластину бинокля и принялся внимательно осматривать место будущей славы. Через половину часа он бросил последний взгляд на долину и скрылся в глубине башни. Как бы там ни было, ночь надо еще пережить, а самое высокое строение в Доме - не слишком безопасное место. Ведь оно настолько заманчивая цель для тяжелого оружия дейзаку!