Пасынки шторма Часть вторая - [17]

Он прорычал, не поворачиваясь к человеку:

- Скажи ему, что мое имхя Маххадо, и я Повелитхел свобходных хашуров. Кхашш… От окхеана и до окхеана!

- Его зовут Масадо. Он собрал пару сотен хашуров, которые бросили семьи и ушли готовиться к Рассвету, - перевел Хэг. - А еще он хочет убить всех старейшин и встать над всеми хашурами.

Седой демон довольно хмыкнул.

- Но я намерен жить долго. А теперь, уважаемый архивист, задайте ему ваши вопросы. Он ответит.

Нобунага поклонился Хэгу и попытался поймать взгляд молодого демона:

- Я хочу знать, отчего умер мой брат. Верю, вы не унизитесь до лжи. Если нам суждено стать врагами - сделаем это достойно.

Масадо скривился. Что позволяет себе этот книжный червяк?! Но сила… сила сейчас на стороне человека. Демон молчал, пережигая в себе ярость и злобу. Когда угли ненависти покрылись холодным пеплом разума, он прорычал, обращаясь к Изначальному:

- Он будхет гховорить и тхребховать отхвета? Кхашш… Чхеловек? Здхесь, в нашхих лешах?!

Хэг молча смотрел на него. Казалось, он ухмыляется и это вновь подняло алую волну гнева в Масадо. Но сила… Силе надо подчиниться. Ненадолго.

- Вы нарушили древние правила. Пришли туда, где вам нельзя быть, - продолжил Нобунага, а его взгляд впился в лицо демона. - И если вы убили моего брата - у меня есть право на месть!

- Скхаши ему, правхила больхше не дейхствуют! Прихшло другхое время! - оскалился Повелитель. - Скхоро Расшвет!

- Мне нет дела до ваших странных идей!

Кулаки Масадо сжались. Он убрал руки за спину и проворчал, глядя в сторону от Нобунаги:

- Кхашш… Скхашши ему, шшшто мои воины не трохнули егхо брата.

- Он был найден мертвым.

- Скхашши ему, - они не убхивали егхо! - взревел демон. - Кхлянусь Расшветом!

Седой демон наклонил голову. Он помолчал, глядя на своего более молодого родича. Повернулся к Нобунаге и рыкнул:

- Ему можно верить. Он поклялся Рассветом.

Архивист задумался, выпав на несколько минут из этого мира. Очнулся и промолвил:

- Этого мало. Я должен знать, что там было.

Масадо пожал плечами. Что же, Рассвет еще не окрасил кровью небо, да и Луна не над правильной половиной мира. Демон задумался, вспоминая доклад командира воинов. Минутой позже он начал повествование, опуская незначительные или неудобные подробности. Довольно быстро он рассказал почти все, что знал. Умолчал лишь о том, что воины через день вернулись к дому старика и обнаружили того мертвым. Хашуры бросили тело старика в подземном леднике, еще раз перерыли дом, ничего интересного не сыскали и ушли.

Нобунага и седой демон переглянусь. Им было ясно, что Повелитель рассказал не все. Но и не солгал. Смерть брата Нобунаги не была прямой виной его хашуров.

Усталость положила свои тяжкие лапы на плечи архивиста. Нобунага поднял голову и долго смотрел на полыхающий в небе пожар. Заходящее солнце залило небосвод багряным и светло-алым. Пламя погребального костра возникло перед глазами старика. На какое-то время он вновь утонул в обжигающем жаре, но потом пришел в себя.

Темный путь завершился. Мстить было некому.

Можно возвращаться в Кинто.

Но нечто в рассказе демона царапнуло Нобунагу. Незначительная деталь, мелкая подробность. Архивист повернулся к Повелителю:

- Какие слова передал вам мой брат?

- Пустхой расгховор! Смотхреть на небхо, шлушать старикхов… Кхашш! - демон презрительно сплюнул. - Он бхы ешхе предхлошил прошесть трухляфые кхниги!

- Значит - смотреть на небо? - повторил Нобунага. - Слушать стариков…

Опустив голову, архивист уставился на траву под ногами. Глядел и не видел. Пытался вспомнить. Но знание не торопилось проявиться. Нобунага закрыл глаза и постарался сосредоточиться. Минута, две, пять…

Тьма затопила все вокруг, лишь огонь крохотной свечи разгорелся перед ним. Недалеко, руку протяни, и - вот он, обогреет мудрого и обожжет неумелого.

Из темноты на ладонь вспорхнула книга. Маленькая, сама чуть больше ладони, с золотым обрезом. Раскрылась и хрустнула серыми от времени страницами. Теплый свет свечи скользнул по бумаге. Строки, тщательно выписанные киноварью, задрожали и соскочили со страницы, поднялись и замерли в воздухе. Долго они горели во мраке, пока архивист читал и перечитывал их. Наконец, томик захлопнулся, поглотив узор киновари, и скользнул обратно во тьму. Нобунага позвал следующую книгу…

Перед ним мелькали тома, томики и огромные фолианты. Обрезы, форзацы, обложки и страницы порхали перед мысленным взором архивиста - коричневые и серые, с золотым тиснением по толстой коже и скромные матерчатые, рыхлые бумажные и плотные, гладкие, с добавлением шелка и рыбьего клея. Шелестели страницы древних книг, на миг проявлялись алые, черные, синие строки, и вновь уходили во тьму.

Нобунага вспоминал. Он держал в памяти многие, очень многие из книг Архива. Не все. Но - самые важные. Ведь архивист - не только знание и умение. Нет, это жизнь, посвященная памяти. Часто - вся жизнь.

Когда последний том исчез во тьме, Нобунага понял, что едва стоит на ногах. Он не знал, сколько прошло времени, но это было и не важно.

Главное - иное. Он знал. Теперь - точно знал.

Пророчество исполнялось. Но, как-то… неправильно. Или…?