Пасынки хаоса - [38]
-Ну... наверное, - с сомнением отвечает он.
-Ну вот и прекрасно! - я улыбаюсь. - Осталось только найти это нечто. Я уверенна, стоит вам чуть- чуть получше узнать вашу жену, и вы найдете, за что ее любить. Подозреваю, в глубине души вы ее сильно любите, иначе бы давно развелись!
-Ну... не уверен... - Орсон улыбается неуверенно и озадаченно.
Орсон ушел бодрым и даже как будто помолодевшим. На прощанье он скользнул по мне взглядом, озадаченным и благодарным одновременно. А я осталась в одиночестве уплетать мороженое, которым он меня угостил.
Час до закрытия. Интересно, еще будут клиенты? Я сижу и вслушиваюсь в чужие разговоры. Вон Инга и Мая на пару убалтывают какого-то богатого мальчика с развязанными манерами. А в противоположном углу Анна треплется с двумя поклонниками. Она сидит прямо на столе, закинув ногу на ногу, и взгляд одного из парней скачет туда-сюда между ее голым бедром и таким же голым животом. Анна улыбается и непринужденно рассуждает о том, сколько в среднем живет человек, проколотый на вылет. Ее рука как будто случайно лежит на ножнах шпаги. Так проходит полчаса.
Потом поклонники прощаются с Анной и уходят. Анна провожает их взглядом и улыбается. Потом соскакивает со стола, поправляет юбку и вздыхает. Она идет ко мне, на ходу снимая с глаза повязку.
-Уф! - она со вздохом плюхается рядом. - Задолбалась трепаться.
-Тяжелые клиенты попались? - спрашиваю я.
-Нет, сама виновата. Перегнула палку с этим спектаклем....
Анна - и в самом деле дуэлянт, как и я. Но совсем не кровожадная и брутальная, несмотря на прикид. Это просто имидж.
-Давай что ли ролями поменяемся, а? - говорит она. Я только улыбаюсь. Анна думает. Потом говорит:
- Хотя нет, я бы сдохла столько наволочкой работать... Да и вытягивать тайны из клиентов как ты я не умею.
-Что собираешься делать сегодня? - спрашиваю я.
-Пойду в магазин и куплю какой-нибудь тупорылый экшн, - она тяжело опускается рядом со мной на кушетку, облокачивается и смотрит в потолок.- Чтобы думать только спинным мозгом и чтобы никаких разговоров. И буду в него рубиться.
-А мы с Дженни собирались посидеть в кафе. Поболтать...
-"Поболтать?" - Анна удивленно смотрит на меня. - Мы здесь только тем и занимаемся, что разговариваем. А тебе все еще мало?
-Ну, это же совсем другое! - я развожу руками и улыбаюсь. - Кстати, ты ведь с ней незнакома? Я думаю, ты бы ей понравилась...
-Зато мне она точно не понравится.
-С чего ты взяла? Ты же ее не знаешь...
-После смены мне вообще никто из двуногих не нравится, - заявляет Анна. И добавляет: - Я, в душе, мизантроп. Особенно, после работы.
-Просто тебе клиенты попались трудные. Вот ты и хандришь.
-Они все трудные. Нормальные люди по хост клубам не шляютсю,. - Анна вновь запрокидывает голову и тихо добавляет: - Да и где они вообще, нормальные люди?
-Ты так это говоришь, как будто в этом есть что-то плохое, - ехидно комментирую я.
-Эй, эта реплика охраняется авторским правом! - она против воли начинает улыбаться. Действительно, это ее фраза. Она любит отвечать ей на комментарии клиентов типа "И что, он умер?" или "Поверить не могу, ползти километр, истекая кровью...". Анна усердно поддерживает имидж циничной и всего повидавшей женщины. Не знаю, много ли она повидала на самом деле, но циничной ее не назовешь.
Новые клиенты так и не появились. Я прощаюсь с Анной и другими девчонками и ухожу. Обычно, я дожидаюсь, когда Анна снимет костюм воительницы и наденет обычную одежду, и мы идем полдороги вместе. Но в этот раз я спешу.
На улице холодно и сыро. Я сворачиваю с оживленной улицы, освещенной фонарями и огнями окон и реклам, и оказываюсь в переулке, царстве темноты и тумана. Я прибавляю шагу. Мне отчего-то слегка не по себе.
Умом я понимаю, что здесь, в Центре, дуэлянту при оружии бояться совершенно нечего. Да и не раз я бывала в таких местах, куда нормальные люди не то что с оружием - со взводом телохранителей не суются. Но все же, было страшновато.
По углам клубится туман. Над головой смыкаются стены домов. В небе над ними висит луна, но совершенно ничего не освещает. Я вдруг как будто чувствую на себе чужой взгляд. Оборачиваюсь - за спиной никого. Смотрю по сторонам - нигде никого не видно. Разве что тень от мусорного контейнера выглядит подозрительно... Фрист как-то говорил, что некоторые могут чуть ли не в тени от швабры так спрятаться, что человек в метре пройдет и не заметит... Я еще прибавляю шагу, чтобы быстрее выйти на людную улицу.
Я вхожу в кафе. И меня сразу окутывает здешняя уютная атмосфера, сотканная из тепла, гула голосов, запахов кофе и табачного дыма. Здесь сегодня неожиданно людно. Все столики заняты. И даже рядом с Дженни сидит какой-то черноволосый тип в модном темно-фиолетовом костюме. Я подхожу ближе.
-Если не можешь изменить что-то, то можно изменить к этому свое отношение. Часто, это приводит к тому же результату... - говорит он. Голос у него необычный, я даже не могу решить нравится мне этот голос или нет... Как будто кто-то талантливо наигрывает твою любимую мелодию при помощи гвоздя и стекла.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.