Пастырское богословие, т.3 - [15]

«Нам ведомо, что ты, скажу словами святого апостола Павла, «из млада Священное Писание умееши, могущая умудрити тя во спасение верою, яже о Христе Иисусе»(2 Тим. 3,15), А также, что немалое время прошло у тебя в церковном служении в качестве служителей высшей богословской науки и воспитателя духовного юношества, будущих пастырей, притом в священной уделе земном великого пастыря преподобного отца нашего Сергия, под кровом его святой обители. И, таким образом, непостижимыми судьбами Провидения Божия (Рим. 11,33), предопределяюшими пути человека, ты духовно был подготовлен к тому высокому пути, который ныне предлежит тебе»[29].

Не лишне вспомнить, как тесно связана была с храмом Пресвятая Дева Мария, и какое исключительное значение имел храм в воспитании Её в младенческие и отроческие годы.

В Иерусалимском храме как доме Божием раскрылась Божественная душа Отрока Иисуса, и Он ощутимее, чем когда — либо позвал Своего Небесного Отца и Самого Себя (Лк. 2,49),

Спаситель питал особую любовь к храму Божию в течение всей Своей земной жизни «…Дом Отца Моего не делайте домом торговли» (Ин. 2,16), — говорил Он фарисеям, и когда книжники и фарисеи просили указать основание для Его поступка, Он, отвечая им, сопоставил храм Божий с «храмом Своего Тела» (Ин. 2,21), сказав: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин. 2,19).

Сопоставление Христом двух храмов имело целью указать пребывание в них зиждительной силы Божией. Божественное учение Спасителя о Себе как «хлебе жизни» (Ин. 6,55) возвещено было Им в синагоге Капернаумской: «Плоть Моя истинно есть пища, Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6, 55–56).

Эти замечательные слова были сказаны при наступлении Нового Завета, несущего в себе непосредственное общение с Господом через Евхаристическую Жертву, приносимую в храме.

Как глубоко, трепетно и живо должен воспринимать в свою душу храм Божий наш молодой пастырь, чтобы с первых же шагов деятельности установить к нему благоговейное, религиозно — духовное отношение.

Таким образом, если храм — дом Божий по преимуществу, в нем все прекрасно, все свято: и Престол, и Жертвенник, и Евангелие, и Крест, и иконы и прочее, то, следовательно, и отношение во всему в нем должно быть духовное, живое, благоговейное, святое. Такое высокое отношение всегда тесно связано с чувством другого храма, того, что пастырь носит, по слову Апостола, в самом себе. И этот внутренний храм души должен быть также прекрасен, свят, чист и благолепен.

«Разве вы не знаете, что вы — храм Божий и Дух Божий живет в вас?» (1 Кор. 5, 16; 2 Кор. 6, 16). От этого внутреннего храма и тянутся нити благоговейного отношения к храму внешнему. И горе пастырю, если он «разоряет» (Кор. 3, 17) свой внутренний храм, если живет не по духу Божию, ибо тогда все в нем самом и вокруг него духовно гаснет, меркнет, леденеет. На все в храме Божием он будет смотреть холодными, безучастными глазами. Все здесь утратит для него свой духовный животворящий смысл и предстанет ему в обыденной незначительности: Святое Евангелие будет казаться всего лишь историческим памятником земной жизни Иисуса Христа, святой Потир — простым сосудом, Лжица — ложкой, Копие — ножом, икона — портретным живописным изображением и прочее, а само Богослужение в храме — механической службой, вечно повторяющей один и тот же богослужебный чин.

Чтобы предостеречь себя от опасности подобного духовного омертвения, пастырь должен с первых шагов пастырского служения создавать навык «возгревания в себе дара Божия» (1Тим. 1,6) в отношении храма внутреннего и храма внешнего. Такой навык тем легче будет создаваться и укрепляться, чем больше и сосредоточеннее всякий раз пастырь будет молитвенно готовиться к очередному Богослужению, к выполнению всех своих пастырских обязанностей, чем глубже будет он проникаться ответственностью пастырского служения, сознанием чрезвычайной важности своего дела.

Если говорить вполне конкретно о должной красоте внутреннего храма пастырской души, то кратко скажем, что подлинная красота пастырской души определяется наличием в ней следующих добродетелей: крепкой веры в Бога, любви к Богу и людям, терпение во всем, кротость, смирение, скромность и благоговение к святыне.

Нужно подчеркнуть исключительную важность этих двух последних добродетелей. Красота всякой души и, тем более, пастыря облагораживается именно пленяющим качеством скромности. Если взглянем на чарующую, божественную личность Богочеловека, то Она поразит нас Своей исключительной скромностью. Смотрите, как Он теряет Себя в толпе после совершенного Им потрясающего чуда. Как Он просто одевается и держит себя, как Он любит называть Себя «Сыном человеческим». Искренняя неподдельная скромность наиболее сильно приковывает к пастыре беззаветной преданностью сердца пасомых и побуждает их лучше всякого слова исправлять свою греховную жизнь. От пастырской скромности, как от неувядающего цветка исходит дивное благоухающее настроение для благоговейного отношения к святыне.