Пассажиры первого класса на тонущем корабле - [33]

Ещё более мрачную перспективу человеческого будущего, чем Даймонд, даёт Иэн Моррис. Он конструирует некий «индекс социального развития», представляющий собой сочетание четырёх факторов — потребления энергии в широком смысле, урбанизации, информационных технологий (показатели уровня грамотности, помноженные на скорость коммуникации) и ведения войны (в последнем случае критериями являются «численность вооружённых сил, скорость их передвижения, их логистические возможности, ассортимент и разрушительная мощь их оружия, а также характеристики броневых средств и фортификационных сооружений, имевшихся в их распоряжении»).[97] Как показывает Моррис, отдельно взятый индекс энергии предстаёт в виде почти такой же кривой, как и четырёхфакторный индекс. Таким образом, его детальная модель не столь далека от предложенного в 1970-е годы определения модернизации как такого момента, когда использование неживой энергии превосходит использование энергии живой.[98] Развитие указанных четырёх факторов позволяло людям прорываться сквозь различные «потолки» начиная с завершения ледникового периода и до промышленной революции. Общества или политии (Моррис приводит расплывчатые определения или границы лидирующих регионов мира), которые пробивали эти потолки, обретая доминирующее положение, делали это потому, что им географически благоприятствовали отдельные факторы, имевшие значение для данного перехода. Преимущество смещалось от холмистых территорий к западу от Месопотамии к речным долинам Китая и, наконец, к богатым углём Британским островам в Атлантическом океане. Варьирующиеся преимущества и неудобства конкретных территорий значительно превосходили гениальность или глупость правителей, а также учёных и инженеров в каждом из обществ. История, утверждает Моррис, делается «картами», а не «людьми» (by «maps», not «chaps»).[99]

Географическое преимущество, считает Моррис, не обязательно позволяет обществам или человечеству сокрушить очередной потолок:

«Редко — возможно, что и никогда, — бывает так, что общество просто упирается в один из таких потолков и впадает в застой, и уровень его социального развития затем остаётся неизменным на протяжении столетий. Скорее, если общество не поймёт, каким образом следует пробить этот потолок, его проблемы резко нарастают и выходят из-под контроля. При этом на свободу вырываются некоторые или все — как я их назвал — “всадники апокалипсиса”. Это голод, болезни, миграции и крах государств, [которые оказываются наиболее пагубны в сочетании с пятым всадником,] — изменением климата. Под их воздействием развитие пойдёт по нисходящей, порой на столетия, — даже вплоть до наступления “тёмных веков”».[100]

Моррис не даёт какого-либо основания для объяснения или предсказания того, почему в одни кризисные моменты люди умнеют, а в другие нет. Правда, у него содержится объяснение того, где именно люди могут применить свою смекалку (именно так выглядит его версия географического детерминизма), но оно имеет слишком огромные масштабы: Запад и Восток, а не, к примеру, Нидерланды или Британия. Кроме того, Моррис не объясняет, в какие именно моменты возникают новшества. На протяжении большей части своей книги он утверждает, что переломные моменты могли произойти за столетие или больше, до или после того, как они случились, — десятилетия не имеют значения для его объяснений.

Моррис выявляет риски, которые могут остановить и обратить вспять развитие человеческого общества в XXI веке. Миграция может привести к появлению новых волн заболеваний, рост населения может привести к достижению предела энергетических ресурсов и (что наиболее опасно) ресурсному дефициту, а глобальное потепление может привести к коллапсу окружающей среды и/или ядерной войне между конкурирующими за ресурсы державами. Моррис завершает свою книгу утверждением, что эти проблемы способны разрешить находчивые люди, которые разработают способы ограничения ядерного оружия и добьются прогресса в «зелёных» технологиях. Моррис поддерживает идею «сингулярности» — представление о том, что компьютеры станут настолько мощными, что сравняются с человеческим мозгом или поглотят его, стирая границу между людьми и машинами, что, предположительно, наделит людей интеллектуальной мощью для обнаружения необходимых решений.

К сожалению, проблемы, ныне, по утверждению Морриса, угрожающие человеческому обществу, не относятся к вопросам, которые могут быть разрешены с помощью остроумных технологических изобретений, за исключением, возможно, ситуации, если будет придуман какой-нибудь способ природоохранной инженерии для нейтрализации диоксида углерода или если инновации радикально снизят стоимость «зелёной» энергии. Однако даже это не справится с перенаселением или конкуренцией за ресурсы. Все эти проблемы требуют политических решений, но Моррис в своей книге нигде не даёт объяснение того, как возникают новые государственные институты, за исключением утверждения, что войны вели к увеличению масштаба политических единиц, или что для некоторых территорий наподобие Британии ограниченная досягаемость со стороны крупнейших политий оставляла автономию для инноваций. Ни один из этих механизмов не поможет обнаружить те пути, которые сегодня могут привести к глобальным политическим решениям.