Пасхальные люди. Рассказы о святых женах - [25]

На следующее утро я узнал, что настоятель вернулся в обитель и желает меня видеть. После обсуждения дела, по которому я прибыл, игумен одобрил мой план и благословил остаться в Нямце до Успения.

– А Сихэстрию надо посетить, отче. Тем более только сегодня от одного монаха скита Сихла я слышал, там в лесах нашлась дивная старица. Она долгое время укрывалась в пещере. И братия ее обнаружили только потому, что кто-то заметил, что птицы собирают хлебные крохи и уносят их в одном направлении. Да, бывают такие чудеса и в наши дни.

– Феодора… она жива? – спросил я.

– А, так ты уже слышал про нее?

Тогда я все рассказал настоятелю о себе и своей жене, а также о моем предположении.

Игумен внимательно меня выслушал и сказал. «Благословляю тебя ехать завтра после литургии в Сихэстрию и все узнать о старице. Даст Бог, и ты сподобишься ее увидеть».

Ночью начался сильный дождь и все дороги развезло. В Сихэстрию мы с еще одним монахом из Нямецкого монастыря добрались только поздним вечером. Нас поселили в братский корпус, наказав нам отдохнуть с дороги и с ударами бил приходить на службу, которая в монастыре длится всю ночь.

Мне не терпелось узнать про старицу, но я положился на волю Божию.

В одиннадцать часов мы проснулись от звука бил. Монахи, шелестя мантиями как крыльями, собирались в храм. Служили вечерню, полуночницу, утреню, литургию. Во время литургии я услышал поминание об упокоении новопреставленной матери Феодоры. Я понял, что опоздал. Слезы брызнули у меня из глаз, и всю оставшуюся службу я молился так, как не молился никогда в моей жизни.

После службы братия собралась для небольшой трапезы. И тогда я подошел к уже старенькому отцу Варсонофию, который был игуменом Сихэстрии.

«Я слышал, вы поминаете новопреставленную Феодору…» – начал я.

«О да, – сказал настоятель. – Она подвизалась в наших лесах. И вчера утром мы предали ее останки земле. Это была удивительная подвижница. Если бы я не стоял у ее гроба, то не поверил бы, что сейчас возможен такой подвиг».

Взволнованный, я попросил рассказать мне об этой старице. И отец Варсонофий поведал мне следующую историю:

– Долгое время братия, послушающиеся в трапезной, наблюдали, как птицы подхватывали кусочки хлеба и куда-то их несли в клювах. Сначала мы думали, что это самец несет в гнездо для своей самки, сидящей на яйцах, но птицы прилетали разные, и история повторялась, даже когда кончилось время высиживания яиц. Мы стали внимательнее наблюдать за птицами. Они прилетали раз в день. Иногда одна птица, иногда две-три. Они собирали крохи и улетали по направлению к скиту Сихла. В среду и пятницу они не прилетали вообще. Будучи монахом, я повидал много чудес. Здесь, среди подвижников, чудеса привычны, и потому я понял, что птицы прилетают неспроста. Тогда я благословил двум молодым инокам проследить, куда они летят.

Это было на прошлой неделе. Птицы прилетели после полудня, и те иноки сразу пошли за ними. Чтобы не смутить их еще неопытные души тщеславием, их имена я указывать не стану. Они рассказывают, что шли долго сквозь леса. А птицы будто специально указывали им путь, часто останавливаясь и прыгая с ветки на ветку. Наконец, уже почти ночью, они пришли к скале, внутри которой, по-видимому, была пещера. Один из монахов заглянул внутрь и сразу отпрянул. По его словам – внутри, вся в ярком свете, на коленях стояла женщина и молилась. У нее были сбившиеся седые длинные волосы, которые, как покровом, скрывали ее нагое тело. Она обернулась и позвала иноков по именам. Она сказала, что она – Феодора и попросила дать ей одежды и проводить в наш монастырь для причастия, потому что дни ее подходят к концу. Один из иноков снял с себя свою старенькую серенькую ряску и отдал отшельнице. Но вид у нее был такой слабый, что было понятно – сама до монастыря она не дойдет. Тогда иноки пообещали ей назавтра привести священника.

В ту же ночь они вернулись в монастырь, как они сами говорят – водимые чудесным светом. И сразу ко мне. Я знал Феодору. Двадцать лет назад она приходила ко мне, и я, видя дерзновение этой инокини, отправил ее к отцу Павлу. Я знал, что она жила под его руководством в лесах недалеко от Сихлы, но по смерти схимника я ничего больше не ведал о ее существовании, хотя мы продолжали молиться о здравии Феодоры, как наказал мне перед своей смертью отец Павел. И потому, услышав от иноков об этой старице, я тут же отправил к ней иеродиакона Лаврентия и иеромонаха Антония.

Отец Антоний принял у нее исповедь и причастил ее Святыми Дарами. И, напутствованная Святыми Тайнами, она тихо отошла ко Господу. Монахи перенесли ее тело в скит. Там оно лежало несколько дней, издавая необыкновенное благоухание. Мы отпели ее как пустынницу в ее же пещере.

– А когда она умерла? – спросил я

– Вчера был третий день, 7 августа утром.

– Так значит, это ее я видел… ее душа приходила прощаться со мной, – ошеломленный своей догадкой, промолвил я, отчетливо вспоминая монаха, встреченного мною в лесу возле Нямецкого монастыря.

– Отец, ты знал ее? – удивился старенький игумен.

– Кажется, эта старица была моей женой…

Мы шли не спеша по узкой недавно протоптанной тропинке. К могиле Феодоры меня сопровождал иеромонах Антоний.