Парящие над океаном - [47]

— Я имею для вас сегодня такую историю, а вы топчетесь, будто не знаете, выключили вы дома утюг или нет. Так вы его да-выключили?

— Выключил, — ответил я и сел рядом со стариком.

— Тогда слушайте со спокойным сердцем.

Я ничего не понимал. Меня разыгрывают? От этих многомудрых стариков всего можно ожидать.

— Как вас зовут?

— Михаил Яковлевич. Если короче — дядя Миша. Я вам расскажу сегодня историю про еврейский клад.

— Слушаю, дядя Миша, — машинально ответил я. И тут же, тряхнув головой, чтобы освободиться от наваждения, спросил: — Что-то про древний свиток?

— У каждого клада, — назидательно произнес новый дядя Миша, — как и у человека, есть национальность. Есть русский клад, есть французский, его ищут в замках, немецкий, что на дне озера, египетский, скифский… Но есть и чисто еврейский, со всеми его делами, как сейчас говорят, и своим счастьем.

Разыгрывают, разыгрывают!

— Так вот, в Кишиневе…

— Вы из Кишинева? Я там какое-то время жил.

— Тогда вы должны знать, где находится 4-я горбольница. Когда-то она называлась еврейской и ее построил Мойше Кацап — такие были интересные имена в Кишиневе. В вестибюле висел его портрет. Сейчас об этом никому не известно, люди, наверно, думают, что больница выросла сама по себе.

Откуда у Кацапа такие деньги? Он держал в центре города большой кашерный ресторан и считался богатым человеком. Кишинев тогда принадлежал Румынии и был вполне капиталистическим городом. А в 1940 году Гитлер перевязал Бессарабию вместе с Кишиневом красной ленточкой и подарил Сталину. На время, как это бывает у детей: подарил, а после забрал…

Когда по Кишиневу понеслась весть, что скоро в город войдет Красная Армия вместе с Советской властью, так называемая буржуазия (этот термин знали из советских газет, по радио и от беженцев оттуда, которые переплывали пограничный Днестр) так эта буржуазия переполошилась. Она была наслышана, что "богачей" НКВД сажает на бесплатный поезд с табличкой "Кишинев — Сибирь".

И Мойше Кацап перевел имеющиеся у него деньги в драгоценности, а те решил спрятать до лучших времен. Если б его спросили, что такое "лучшие времена", он бы долго чесал бороду.

У Мойши был верный друг Изя, он с ним посоветовался насчет места для клада. Эти два умника не придумали ничего лучшего, как понести тяжелый сверток на чердак и заложить его поглубже за балку, на которой держалась черепичная крыша.

А Красная Армия уже гремела танками на северных и восточных дорогах близ Кишинева. Кто был побогаче, тот тикал в Румынию, а остальные не знали, плакать им или смеяться.

Когда войска занимали город, Мойшу хватил удар. Его парализовало и у него отнялась речь. Здоровой рукой и глазами он что-то хотел сообщить своей жене Молке, но та ничего не поняла. Мойше Кацап скончался в неполных 50 лет, так и не сумев рассказать жене о кладе.

А друг семьи Изя был уже к этому времени в Румынии, а оттуда он переехал на поиски счастья в Америку.

Что было дальше. Ресторан Молке пришлось закрыть, чтобы ее не отнесли к разряду богачей, в его помещении разместилась какая-то контора, в дом "подселили" бедные семьи, жене ресторатора оставили одну комнатку.

Потом началась война, Гитлер забрал к себе свой подарок. Бессарабские евреи знали, что их ждет при немцах и, по возможности, эвакуировались подальше. Молка с семьей своей приемной дочери, чей муж был хирургом, оказалась в зауральском Прокопьевске, где был госпиталь для тяжелораненых. Как они там все жили — это другая история.

В 1945 году семья вернулась в Кишинев. Дом дочери был занят новыми жильцами, дом Кацапов — тоже. Семью на время приютили друзья, потом талантливый хирург (образование он, кстати, получил в Италии и это ему припомнят) удостоился отдельной квартиры.

О кладе на чердаке старого дома никто ничего не знал.

То, се, то, се… Замужества дочерей хирурга, раздел большой квартиры, отъезд одной из дочерей в Америку…

Это все хроника, но даже хроника не бывает без улыбки. Улыбку нельзя вычеркивать из текста, а то текст будет похож на учебник истории. Но что это была за улыбка, судите сами. В стране шло Время Доносов. На хирурга, который учился в Италии и у которого в руках был волшебный скальпель, тоже написали донос. Почему не написать донос, если есть бумага и ручка, и есть люди, которые ждут доносов, как другие ждут писем от любимой?

Было написано, что этот хирург — враг народа и вообще племянник фашиста Муссолини (я не сочиняю, этого слова из той "песни", что пели тогда, не выкинешь).

Хирург на минуточку — он уже сидел у "товарища из органов" — рассмеялся. Скорее, усмехнулся. "Как может еврей быть племянником фашиста Муссолини? Разве Муссолини потерпел бы для себя такое унижение — иметь в племянниках еврея? Это уже перебор". Он рассмеялся, и был прав: в МВД тоже подумали, что этот донос — как сочинение семиклассника на заданную тему, но по содержанию (написано оно было грамотно), больше чем на "тройку" не тянет. С хирурга взяли обещание, что он тут же доложит Куда Надо, если узнает о каком-нибудь заговоре, врач это пообещал и поспешил на операцию, потому что больные, как известно, не ждут…

День для меня начался нелегко: розыгрыш? Но слишком уж много в рассказе того, что называется жизненной правдой. А какие детали! Но для чего этот старик назвался дядей Мишей? И где, кстати, сам дядя Миша? Мой дядя Миша?!