Паруса для Марии - [36]
И вот она на другом конце города, стоит у подъезда и смотрит вверх, на окна. Пожалуй, ей ни за что не угадать, которое окно — его. Из подъезда кто-то вышел, и она, недолго думая, прошмыгнула внутрь. Лифт. Тринадцатый этаж.
Мари подошла к двери и уверенно нажала на звонок, пытаясь не обращать внимания на бешено колотящееся сердце.
«Отпуск — это, оказывается, не так уж и плохо», — думал Михаил, ставя на плиту джезву. Особенно когда знаешь, что через неделю приедет жена.
Он подошел к окну. На стекло попадали редкие капли дождя. Еще несколько дней назад он был там, где лето.
Зимин по-прежнему ходил на «Парусах». Маша категорически отказалась их продавать. А в Петербурге осень, настоящая северная осень: пасмурная, ветреная, промозглая. Синоптики радостно обещают снег. Сбежавший кофе зло зашипел. Зимин усмехнулся. Все сегодня складывалось странно.
Полдня он звонил Маше. Она не отвечала. Михаил не переживал, но беспокоился. Машка по привычке нередко могла работать сутками. А ему полдня названивала сестра, упорно желая затащить его в гости. Он так же упорно отказывался, придумывая все новые и новые предлоги. Но от Туськи избавиться было практически невозможно. И он пошел на крайние меры — отключил телефон.
Налив кофе, Михаил взял чашку и пошел в комнату. Сегодня играет «Зенит». До начала матча около часа. Пиво в холодильнике. Вооружившись пультом, Зимин устроился на диване. И услышал долгий настойчивый звонок.
«Только не Туська!» — уныло подумал Михаил. Неохотно поднялся и отправился открывать.
— Привет! — по-русски проговорила Мари с порога. Моргнула. Два раза. И бросилась ему на шею. Следом на весь подъезд загрохотал чемодан, свалившись на пол.
— Привет! — удивленно проговорил Михаил и подхватил свою Машу. Затащил в квартиру сначала ее, потом ее чемодан. Помог ей снять пальто. — Ты откуда? Как хорошо, что смогла приехать раньше. Проходи. А я звоню тебе сегодня целый день. Ты голодная?
— Гамбург, самолет, Пулково. В самолете поужинала, так что не суетись, — она разматывала с шеи шарфик и наблюдала, как он вешает пальто, — у тебя кофе пахнет. Вот от кофе не откажусь — глаза закрываются. Я не помню, спала ли в эти сутки. Представь себе, Дональд завалил бумагами, потом нашелся покупатель на дом в Гамбурге, а я так и не решила ничего…
— И почему не предупредила? Я бы встретил, — он поцеловал Машу. — Кофе сейчас будет, а Дональда твоего убить мало.
Мари стащила ботинки и улыбнулась:
— Хотела сделать сюрприз, но ты как-то не слишком удивлен. Вечно ворчишь. Знал, кого берешь в жены.
— Так и ты знала, за кого замуж идешь, — Михаил рассмеялся. — Я очень удивлен твоим сюрпризом, маленькая зануда. А если бы меня дома не было? — спросил он уже из кухни.
— Но ты ведь дома, — Мари прошлепала по голому полу следом за ним. На его кухне она была впервые и с любопытством оглядывалась, — придумала бы что-нибудь. Мне, господин Зимин, уже не девятнадцать лет.
Она подошла к нему со спины и обхватила руками его плечи.
— Я скучала.
Михаил взял в свои руки ее ладони и поцеловал их. Потом повернулся к ней и сказал:
— Я тоже соскучился, госпожа Зимина. И страшно рад, что ты наконец-то здесь.
Он привлек ее к себе, нашел ее губы. Чем крепче он сжимал ее в своих объятиях, тем острее понимал, как сильно ждал ее и как рад, что она приехала.
На плите обиженно зашипел опять сбежавший кофе. Михаил рассмеялся.
Мари тихо фыркнула и сказала:
— И как ты столько лет холостяком прожил? — отстранилась и внимательно посмотрела в его глаза. — Миш, а я насовсем приехала. Все.
— Так это ж замечательно, Машка, что насовсем. Я ждал тебя, — он поцеловал ее в висок. — Берем кофе, идем в комнату.
Мари задумчиво наблюдала, как он наливает напиток, послушно пошла за ним в гостиную. А потом остановилась на пороге и посмотрела, как он устраивает чашки на столике. Взгляд ее скользнул по тому самому креслу, в котором она сидела, признаваясь ему в любви несколько месяцев назад, по стенам — с множеством фотографий, на которых он, смеясь, обнимал чужих детей. Она медленно вошла и улыбнулась, чувствуя себя так, будто ей все это снится. Настолько все это было нереально.
— Не будешь на меня орать, если я кое-что скажу?
— Ну, скажи… не буду орать, — озадаченно ответил Михаил. Подошел, взял за руку. — Чего ты? Проходи, — провел Машу к креслу и присел перед ней на корточки. — Что стряслось?
Зимин положил ей на колени руки, оперся на них подбородком и заглянул в глаза.
— Я решила не давать ход делу Ригера. Дональд меня не одобряет, говорит, что Ральфа можно по стенке размазать, но мне все равно. Я не хочу — по стенке.
— Это то, что ты хотела мне сказать? — удивился Михаил. — Я бы, пожалуй, прислушался к Дональду, но не хочешь — не надо. С какой стати мне орать? — улыбнулся он.
— Я хотела, чтобы ты это знал. Если мы сошлись в том, что это не повод для скандала, то поцелуй меня. А то я что-то совсем расхотела пить кофе.
— Нет, дорогая, если уж устраивать скандал, то причина должна быть более весомой, чем Ригер.
Михаил поднялся, за руку поднял Машу из кресла и, подхватив на руки, понес в спальню. Опустил на кровать и стал осыпать поцелуями ее лицо.
Наверное, они не должны были встретиться. Его судьба — в Египте, среди раскопок и пирамид. Ее — дома, с мужем и сыном. Каждый из них должен был быть счастлив. Но случилась война, которая отняла у обоих все, что было им дорого. Она пронеслась огнем по их жизням. И то, что осталось после огня, несло только горечь. Может ли из горечи родиться любовь? Может ли любовь оказаться сильнее горечи? Есть вещи сильнее огня, но есть ли хоть что-то, что сильнее пепла?
Очень многое может связать век 12 и век 21, если в ход событий вмешиваются магические силы. Сможет ли любовь преодолеть испытание не только временем, но и пространством? Кто выйдет победителем в схватке между чувствами и долгом? К чему приводит жажда безграничной власти?
Очень многое может связать век 12 и век 21, если в ход событий вмешиваются магические силы. Сможет ли любовь преодолеть испытание не только временем, но и пространством? Кто выйдет победителем в схватке между чувствами и долгом? К чему приводит жажда безграничной власти? Герои рассказа любят, ищут, делают выбор, лукавят и боятся обмануться. И каждый из них, в конце концов, получит по заслугам.
Отменная канцона, Серж! Ты делаешь успехи. Ее Светлость просит поблагодарить тебя за нее. Молча, не чувствуя своего тела, трубадур Скриб откинул дульцимер за спину и, склонившись еще ниже, подхватил подол платья герцогини и поднес его к своим губам. – Я не достоин похвалы Ее Светлости, – произнес трубадур. – Но, если Ее Светлость позволит, отныне все мои канцоны будут посвящены лишь ее красоте. Катрин незаметным жестом выдернула ткань юбки из рук музыканта и, не глядя на него, ответила: – Если на то будет дозволение моего супруга. – Если таково ваше желание, – с улыбкой ответил герцог де Жуайез.
Это началось с поцелуя. Потом стало чем-то гораздо большим. В любовь с первого взгляда Эйвери Коннор не верит. Но как насчет любви с первого поцелуя? Сделать одолжение другу, поцеловать незнакомца и уйти. Но что, если это одолжение и этот незнакомец окажутся поворотным моментом в ее жизни? Если этот поцелуй приведет к чему-то еще? Доктор Даниэль Спенсер уверен, так и будет. Он полон решимости заставить ее увидеть его. Почувствовать то, что чувствует он. Чтобы последствия этого поцелуя длились вечно. Рассказ о том, чтобы рискнуть, открыть свое сердце на мгновение, и влюбиться.
Обольщение начинается с изысканной еды и вкусного вина. Ричард Грин умеет соблазнять, ведь он владелец самого известного ресторана в городе. Соблазнившись неуклюжей девчонкой, он даже не предполагал, что она вывернет его душу наизнанку…
У Артема есть всё – семья: сын и жена, семейный бизнес, который ему подарил тесть на свадьбу. Только домой он не спешит, стараясь лишний раз задержаться на работе или отправиться отдохнуть с друзьями. Майские праздники для него оказались настоящим адом, в котором пришлось испытывать свои нервы на прочность за одним столом сначала с тестем и тещей, потом со своими родителями. Все меняется после знакомства с новыми соседями. У них брак по любви, растет чудесная дочка, да и жена у соседа полная противоположность его жене.
Трудно бороться за свою любовь, когда ты в отчаянии. Трудно понимать, что бессилен сделать что-то кроме того, что уже делаешь. Особенно трудно ждать, когда любимый человек снова сорвется - а он сорвется, ведь ты уже не сомневаешься в этом, потому что по-другому еще не было ни разу. Женя - наркоманка. И Дима постоянно на грани вместе с ней. На грани смерти. На грани любви. РОМАН ЗАВЕРШЕН.
После трагической смерти родителей Элиза Сноу больше всего хотела убежать от своего прошлого. В свои восемнадцать лет она осталась совсем одна, сбежав из маленькой английской деревушки и переехав в Соединенные Штаты. Днём она бедная, но талантливая студентка, ночью – муза для художника. На протяжении четырёх лет Элиза медленно выстраивала новую жизнь. Она никогда не могла подумать, что потеряет всё снова. За неделю до окончания университета, ей неожиданно отказывают в новой визе. Имея тридцать дней на то, чтобы покинуть страну, она должна встретиться лицом к лицу с тем, что не сможет пережить заново – попрощаться с любимыми и оставить свой новый дом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.