Паруса для Марии - [14]
Вода бежала из крана по ладоням. Холодная-холодная вода. Если включить горячую, то она сама закипит. Нет, лучше эта ледяная струя. Подняла глаза к зеркалу. Чужие какие-то глаза, почти незнакомые.
Когда она поняла, что он за ней не приедет? Кажется, примерно через месяц, после того, как отец забрал ее с лайнера. Мари отчетливо помнила этот момент. Она поливала цветы на балконе своей комнаты и вдруг подумала, что нет смысла ждать. Рейс завершен, и если бы Миша хотел, он бы давно был в Гамбурге. Значит, не хотел. Осознание этого резко захватило ее всю. До такой степени захватило, что она не могла разобрать, есть ли хоть какая-то часть ее тела, которой не больно. Потом села в плетеное кресло, стоявшее там же. На балкончике. И не помнила, сколько просидела в нем. Позднее вошла фройляйн Зутер и укрыла ее, спящую, пледом.
— Я никуда не поеду!
— Еще как поедешь, моя дорогая. И ты прекрасно понимаешь, почему. Он знает, кто ты?
— Знает.
— И что он первое сделал, когда узнал? Не маленькая. Пора соображать.
Но самое страшное было в том, что даже после того дня на балконе она все еще продолжала ждать.
Мари закрыла кран. Высушила руки салфеткой, взяла сумочку и вышла из дамской комнаты, направившись в зал, где ее уже ждали Шумов, Зимин и переводчик. Смешно. До слез.
Зимин сидел за столом, внимательно изучая белоснежную тарелку без единого узора и медленно переворачивая нож. Он физически чувствовал каждое мгновение, которое она отсутствовала. Если бы не этот идиот Шумов, все бы закончилось еще в порту.
Отвлекшись от созерцания посуды, перехватил пробегающего мимо официанта.
— Коньяка принесите, будьте так добры. Дагестанского.
Ааа… к черту все! Все равно увольняться!
Он звонил. Каждый день. Каждый день говорил себе, что завтра уже не станет. И все равно звонил. Снова и снова. Однажды под рукой весьма кстати оказался коньяк. Достаточно для того, чтобы хватило смелости стереть номер из памяти телефона. Но недостаточно для того, чтобы забыть. А она приходила к нему во сне. Каждую ночь. И признавалась в любви. Снова и снова.
Официант принес графинчик. Михаил сам налил себе, не предложив ни Шумову, ни переводчику. Опрокинул рюмку, не почувствовав ни вкуса, ни крепости напитка.
Как у нее все легко. Захотела — сбежала со свадьбы, стало скучно — развлеклась, надоело — отправилась домой. Наследнице пароходов все можно. Вернувшись в Петербург, несмотря на принятое решение, порывался искать. Убеждал себя в необходимости полететь в Гамбург, и сам же разбивал в прах свою уверенность в правильности такого решения. А одной осенней ночью она больше не пришла к нему. Словно отпустила. Подарила покой. И он забыл. Больше никогда не вспоминал, кроме единственного раза в Гамбурге.
Мария приблизилась к столу. Вежливая, спокойная, красивая. Невероятно красивая. Зимин проводил ее пристальным взглядом. И налил себе еще коньяка.
— Прошу прощения, что заставила вас ждать, — проговорила госпожа д'Эстен, усаживаясь.
Ее взгляд скользнул мимо лиц присутствующих, она взяла в руки меню и принялась внимательно его изучать. Настолько внимательно, что это, конечно, бросалось в глаза. И при этом она не видела там ни слова — буквы прыгали вверх-вниз, вверх-вниз. Наконец, она отважилась выглянуть из-за меню, чтобы, избегая встречаться глазами с Зиминым, обратиться к Шумову, — может быть, вы что-нибудь порекомендуете? Не имею ни малейшего представления что заказать.
Пока переводчик доносил ее вопрос до Шумова, Мари все-таки не удержалась. Скользнула взглядом по мужчине напротив — и угораздило же их сесть прямо лицом к лицу. Почему-то сразу увидела рюмку коньяка. Он еще и пьет на переговорах. Мари сжала губы.
— Ну, я-то буду солянку, ее здесь чудесно готовят, — пробурчал Шумов, — а ее чем кормить… Зимин! Что там немцы, кроме сосисок, едят, а?
— Души!
— Ты, Зимин, закусь бы хоть взял, а… Что это вообще с тобой сегодня?
— А что сегодня со мной? Я тебе, Николай Егорович, не дипломат, переговоры вести не обучен. Ты меня приволок сюда как справочник по мореходным качествам, ну так делай свои запросы — будешь получать ответы. А дальше сам заворачивай все в цветную фольгу. Лимон принесите, — буркнул он официанту, — на «закусь».
Перевел взгляд на Марию, засмотрелся на ее плотно сжатые губы. Таким абсолютным идиотом он не чувствовал себя никогда. Даже тогда, когда… отмучились.
— Вы знаете, а я, кажется, определилась, — проговорила она, едва заметно переводя дыхание — во всяком случае, теперь не похожа на идиотку, которая в свое время даже английского не знала. — Я буду крем-суп из сельдерея и марокканскую лепешку. И, пожалуй, сок. Яблочный.
Она определилась! Зимин отвернулся. Она давно определилась, еще пять лет назад.
Знал бы, чем обернется сегодняшний день, ответил бы, что далеко за городом, когда позвонили утром и вызвали в порт.
Пока ожидали заказ, Шумов спросил:
— Ну и как вам ролкер? Смею отметить, что этот красавец имеет лучшее у нас техническое оснащение, хотя и остальные суда очень хороши.
Мари закусила губу, терпеливо дожидаясь переводчика, а потом сказала:
— В технических вопросах меня интересует скорее мнение вашего капитана. Господин Зимин, — она сдержанно улыбнулась, — мне кажется, что никому лучше вас не известны недостатки «Mariner». Лично я невооруженным взглядом человека, не имеющего отношения к грузоперевозкам, видела, что нам все же потребуется модернизация.
Наверное, они не должны были встретиться. Его судьба — в Египте, среди раскопок и пирамид. Ее — дома, с мужем и сыном. Каждый из них должен был быть счастлив. Но случилась война, которая отняла у обоих все, что было им дорого. Она пронеслась огнем по их жизням. И то, что осталось после огня, несло только горечь. Может ли из горечи родиться любовь? Может ли любовь оказаться сильнее горечи? Есть вещи сильнее огня, но есть ли хоть что-то, что сильнее пепла?
Очень многое может связать век 12 и век 21, если в ход событий вмешиваются магические силы. Сможет ли любовь преодолеть испытание не только временем, но и пространством? Кто выйдет победителем в схватке между чувствами и долгом? К чему приводит жажда безграничной власти?
Очень многое может связать век 12 и век 21, если в ход событий вмешиваются магические силы. Сможет ли любовь преодолеть испытание не только временем, но и пространством? Кто выйдет победителем в схватке между чувствами и долгом? К чему приводит жажда безграничной власти? Герои рассказа любят, ищут, делают выбор, лукавят и боятся обмануться. И каждый из них, в конце концов, получит по заслугам.
Отменная канцона, Серж! Ты делаешь успехи. Ее Светлость просит поблагодарить тебя за нее. Молча, не чувствуя своего тела, трубадур Скриб откинул дульцимер за спину и, склонившись еще ниже, подхватил подол платья герцогини и поднес его к своим губам. – Я не достоин похвалы Ее Светлости, – произнес трубадур. – Но, если Ее Светлость позволит, отныне все мои канцоны будут посвящены лишь ее красоте. Катрин незаметным жестом выдернула ткань юбки из рук музыканта и, не глядя на него, ответила: – Если на то будет дозволение моего супруга. – Если таково ваше желание, – с улыбкой ответил герцог де Жуайез.
Аня растеряна, но в ее жизни появляется грозный коллектор Мамонт. Властный мужчина, пугающий одним только присутствием. У него сильная энергетика, и Аня боится его, но она не может отказаться от работы, которую предлагает Мамонт. Его сыну нужна няня, и не просто няня, а женщина, способная заменить мальчику мать, чтобы помочь ему в развитии. Женщина, которая сможет полюбить чужого ребенка. Да разве можно не влюбиться в этого чудесного малыша? Вот только Мамонт будет дышать в спину и следить, чтобы все было по его правилам.
Вера шьет необыкновенные свадебные платья на заказ и мечтает сама когда-нибудь надеть нечто подобное. Странная мечта для женщины, которая уже пятнадцать лет замужем, правда? В жизни Веры много странного: она может понять любого – кроме собственного мужа, помочь всем – кроме себя. У нее такие проблемы в интимной жизни, что и близким подругам рассказать неловко, не то что попросить помощи у посторонних… А тут еще интрижка на работе мужа становится достоянием общественности! Какой стыд! Что скажет мать? А если узнает дочь? Или это все неправда? Поможет ли Вере увлечение психологией или лишь усложнит задачу?..
Неприметная серая мышка Вика в один день неожиданно обрела популярность среди однокурсников и внимание парня своей мечты. И как в насмешку судьбы стала жертвой футбольного мяча несносного грубого старшекурсника. Теперь для нее важно разобраться, в чем причина свалившихся на голову перемен. Не упустить свой идеал любой ценой! А самое главное — поскорее избавиться от надоедливого грубияна, который будто назло мешает долгожданному счастью.
В жизни 19-летней Беллы Свон главное место занимают выпивка, «травка» и слепая привязанность к депрессивному музыканту Джасперу Хейлу. Правда, длится все это ровно до тех пор, пока бог знает откуда взявшийся Эдвард Каллен — альтруист до мозга костей, положивший на алтарь благого дела всю свою жизнь — зачем-то не решает увезти ее из Америки! И не куда-нибудь, а на самый край земли — в неизведанную, чужую и страшно холодную страну — в Россию…Примечания автора:Все фразы, произнесенные героями по-русски, будут выделены жирным начертанием.Все остальные невыделенные фразы текста произнесены на английском.Капельку жаргонизма и ненормативной лексики — без них образы не будут полными.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Скайлар Вудс невольно привлекает Вьятта Смита. Он хочет… ему нужно все узнать о ней. Хоть он ощущал, что ее красота — не только картинка, Вьятт не может понять, какую печаль она скрывает за своей чудесной улыбкой.Когда Скайлар впервые посмотрела в глаза Вьятта, ее дыхание перехватило, и она не смогла отвернуться от новенького, улыбающегося ей. Связь стала расти, когда Вьятт сел рядом с ней на английском, позволив Скайлар надеяться, что ему хотелось узнать ее.Впервые за месяцы она ощутила себя живой.Как только Вьятт проявил интерес, снова появились записки… напоминающие о прошлом, о событии, изменившем ее жизнь навеки и лишившем ее шанса на счастье.Вьятт не верил слухам о Скайлар, гуляющим по школе.