Парус и буря - [46]
— Раз, два — взяли! Еще — взяли! — отозвались снизу матросы, со всех сторон облепившие судно, на носу и на корме которого уже красовалось название «Ат-Тауфик».
— О-пять дру-жно. Е-ще ну-жно! — нараспев, тяжело дыша, выкрикивали матросы.
Судно двинулось. Стоявшие поодаль женщины, дети и другие любопытные, которых матросы предусмотрительно не пригласили помогать, радостно закричали. В это время один из матросов, обмакнув руку в кровь барашка, специально заколотого ради такого торжественного случая, несколько раз приложил обагренную кровью ладонь к деревянной обшивке судна, громко читая при этом молитву: «Во имя аллаха, могущественного и милосердного! Пусть сопутствует тебе всегда счастье и удача на море и во всех гаванях, хранит тебя от огня и шторма великий аллах, и да возьмет он тебя под свою защиту и покровительство!»
Женщины и ребятишки, толкая друг друга, с шумом и криком устремились к хозяину судна, который, вытащив из кармана суконных брюк пригоршню мелких монет, стал разбрасывать их в разные стороны, срывающимся высоким голосом выкрикивая:
— На счастье! На счастье!
Тут же хозяин громко пригласил всех отведать барашка, когда его разделают и зажарят. Стараясь перекричать друг друга, званые и незваные гости громко благодарили хозяина и желали ему всяческих благ.
К берегу, лавируя между лодками и фелюгами, подошел небольшой буксир, на мачте которого развевался трехцветный сирийский флаг. Он дал несколько коротких гудков и запыхтел, будто от усталости.
— А ну, ребята, поживее поворачивайтесь! — крикнул капитан буксира. — Бросайте свой канат и привязывайте наш! Теперь будем тянуть!
Загорелый детина в синих ситцевых шароварах и засаленной кепке несколько раз махнул над головой скрученным канатом и метнул его на берег. Развернувшись в воздухе, канат упал на мокрый песок. Матросы сразу подхватили его и подали конец своему товарищу, стоявшему на носу судна. Тот ловко набросил его на тумбу, затянув петлей.
Таруси подошел, когда моряки, закончив эту операцию, снова облепили со всех сторон судно, приготовившись спускать его на воду. Капитан, увидев Таруси, помахал ему рукой.
— Добро пожаловать, Абу Зухди! Ты вовремя пришел. Пожелай нам удачи.
— Да благословит вас аллах и пусть хранит всегда ваше судно! — прочувственно, дрогнувшим от волнения голосом произнес Таруси.
— Что это вы, ребята, приуныли? — обратился он к морякам. — Поглядите, сколько людей собралось, а вас что-то не слышно. А ну-ка, возьмемся все вместе! Да дружнее, веселее!
Многие из зевак, стоявших поодаль на берегу, следуя примеру Таруси, тоже присоединились к морякам и стали толкать судно, не совсем стройно скандируя:
— А ну, давай — раз, два! Еще давай — раз, два!
Таруси снял пиджак и бросил его на песок.
— Что-то вы тихо кричите! Вас совсем не слышно.
— Раз, два — взяли! Еще — взяли!
— Нет, нет, — не успокаивался Таруси, — все равно не слышно. Еще громче, еще дружнее!
И, подняв руку вверх, Таруси с задором, как заправский запевала, звонким голосом, по слогам выкрикнул новую запевку:
— Э-то су-дно — на-ше су-дно!
Моряки дружно подхватили:
— Э-то су-дно — на-ше су-дно!
Голоса сразу окрепли, вспотевшие лица моряков оживились, будто у всех прибавилось сил.
— Э-то су-дно! — еще на полтона выше взял Таруси.
И словно эхо, тут же вслед за ним вторили моряки:
— Э-то су-дно!
— Тол-кнем дру-жно!
— Тол-кнем дру-жно!
— Плыть не тру-дно!
— Плыть не тру-дно!
— Ру-лить ну-жно!
— Ру-лить ну-жно!
— Нам на мо-ре!..
— Нам на мо-ре!..
— Не-ту го-ря!..
— Не-ту го-ря!..
— Бу-дет ско-ро!..
— Бу-дет ско-ро!..
— Су-дно в мо-ре!..
— Су-дно в мо-ре!..
И судно, как огромные санки с горы, сначала медленно, потом все легче и быстрее стало скользить по смазанным доскам, все приближаясь и приближаясь к морю, к своей заветной стихии, для которой оно родилось и с которой оно навсегда теперь связывало свою судьбу. Буксир натруженно взревел и, прибавив обороты, затанцевал на месте, будто начал бурить морское дно. Задрожал и запел, как струна, туго натянутый канат, соединявший буксир с судном на берегу. Металлический барабан на пригорке, словно разжалобившись, лениво, со скрипом повернулся, ослабив немного цепь и позволив судну снова продвинуться еще вперед поближе к морю.
Капитан, возбужденный и взволнованный, бегал взад и вперед по палубе и, отчаянно размахивая руками, охрипшим, срывающимся голосом отдавал на ходу приказания и рабочим у барабана, и матросам на корме, и тем, кто толкал судно. Он, как дирижер оркестра, должен был охватить своим взором сразу все, ничего не упустить из виду, заметить любую фальшь и немедленно ее исправить, быстро оценить обстановку и моментально принять нужное решение. Все зависит от него, от его воли, находчивости и сообразительности. Он сейчас здесь главный. Хозяин, командир, дирижер, начальник — все они объединены в его лице. Он капитан, в этом слове заключено все. Взоры всех устремлены на него, все должны беспрекословно повиноваться ему, слушать его команды и приказы, быстро реагировать на каждый его жест. Он, как никогда, понимал в эту минуту свою значимость. И его глаза, и руки, и каждый мускул на его лице, и все тело излучали решимость и веру в победный исход сражения, которым он был сейчас опьянен.
В романе "Судьба моряка" Ханна Мина вновь возвращается к своей излюбленной теме. В воспоминаниях моряка Сайда воссозданы драматические события из жизни сирийского народа, мужественно боровшегося за свои права и независимость.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».