– Кто нашел кулон?
– Горничная, Глэдис Хилл.
– У вас есть причины подозревать ее?
– Она служит у нас несколько лет и всегда казалась нам безукоризненно честной. Но, конечно, кто знает…
– Вот именно. Пожалуйста, опишите вашу прислугу и сообщите, кто присутствовал на вчерашнем обеде.
– Кухарка у нас только два месяца, но ей было незачем приближаться к гостиной. То же самое относится и к судомойке. Потом вторая горничная, Элис Каммингс, – она тоже прослужила здесь несколько лет. И конечно, служанка леди Лоры. Она француженка.
Последние слова полковник произнес весьма внушительно. Однако национальность служанки не произвела впечатления на Томми.
– А кто присутствовал на обеде? – осведомился он.
– Мы сами – я, моя жена и дочь, – мистер и миссис Беттс и леди Лора. К обеду также пришел молодой Сент-Винсент, а мистер Ренни заглянул позже.
– Кто такой мистер Ренни?
– Довольно мерзкий тип, отъявленный социалист. Конечно, он недурен собой, и у него хорошо подвешен язык, но, откровенно говоря, такому человеку я бы не доверил ни пенни. Опасная личность.
– Фактически, – сухо заметил Томми, – вы подозреваете мистера Ренни?
– Да, мистер Блант. Уверен, что у человека с подобными взглядами не может быть никаких принципов. Что ему стоило изъять жемчужину, пока мы были поглощены бриджем? В игре было несколько захватывающих моментов – удвоение без козырей и довольно напряженный спор, когда моя жена объявила ренонс при наличии требуемой масти.
– А как отнеслась к этому сама миссис Беттс? – спросил Томми.
– Она хотела, чтобы мы обратились в полицию, – неохотно отозвался полковник Кингстон-Брюс. – Когда мы все обыскали, думая, что жемчужина всего лишь закатилась.
– Но вы разубедили ее?
– Мне была неприятна мысль об огласке, а жена и дочь меня поддержали. Потом моя жена вспомнила, как вчера вечером молодой Сент-Винсент рассказывал о вашей фирме и о специальном обслуживании за сутки…
– Да, – с тяжелым сердцем кивнул Томми.
– В любом случае вреда от этого не будет. Если мы завтра вызовем полицию, то они сочтут, что мы все это время разыскивали жемчужину, думая, что она просто потерялась. Между прочим, утром никому не позволили покидать дом.
– Разумеется, кроме вашей дочери, – впервые заговорила Таппенс.
– Да, – согласился полковник. – Она сразу согласилась отправиться к вам.
Томми поднялся.
– Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы удовлетворить вас, полковник, – сказал он. – Я бы хотел осмотреть гостиную и столик, на котором лежал кулон, а также задать несколько вопросов миссис Беттс. После этого я побеседую со слугами или этим займется моя ассистентка, мисс Робинсон.
Перспектива допроса слуг внушала ему ужас.
Полковник Кингстон-Брюс распахнул дверь и повел их через холл. Из открытой двери гостиной послышался голос девушки, которая приходила к ним сегодня утром:
– Ты отлично знаешь, мама, что она утащила в муфте чайную ложку.
В следующую минуту их представили миссис Кингстон-Брюс – томной леди с жалобным выражением лица. Ее дочь, выглядевшая еще угрюмее, чем утром, ограничилась кратким кивком.
Миссис Кингстон-Брюс разразилась целым монологом.
– …Но я знаю, кто взял жемчужину, – закончила она. – Этот ужасный молодой социалист. Он любит русских и немцев и ненавидит англичан, чего же еще можно от него ожидать?
– Он даже не прикасался к ней, – свирепо заявила мисс Кингстон-Брюс. – Я все время наблюдала за ним и наверняка бы это заметила.
Она вызывающе вздернула подбородок.
Томми разрядил атмосферу, попросив позвать миссис Беттс. Когда миссис Кингстон-Брюс в сопровождении мужа и дочери удалилась на ее поиски, он задумчиво присвистнул.
– Интересно, кто утащил в муфте чайную ложку?
– Именно об этом я и думала, – отозвалась Таппенс.
Миссис Беттс ворвалась в комнату вместе с мужем. Это была весьма крупная женщина с решительным голосом. Мистер Хэмилтон Беттс выглядел подавленным.
– Насколько я понимаю, мистер Блант, вы частный детектив, который работает с невероятной скоростью?
– Скорость – мое прозвище, миссис Беттс, – ответил Томми. – Позвольте задать вам несколько вопросов.
Далее все стало продвигаться быстро. Томми показали поврежденный кулон и столик, на котором он лежал, а мистер Беттс впервые нарушил молчание, упомянув стоимость украденной жемчужины в долларах.
Тем не менее Томми ощущал раздражающую уверенность, что он не продвинулся ни на шаг.
– Думаю, этого достаточно, – сказал он наконец. – Будьте любезны, мисс Робинсон, принесите из холла специальную фотоаппаратуру.
Мисс Робинсон повиновалась.
– Мое маленькое изобретение, – пояснил Томми. – Как видите, внешне не отличается от обычной фотокамеры.
Он почувствовал легкое удовлетворение, заметив, что произвел впечатление на Беттсов.
Томми сфотографировал кулон, столик и всю гостиную. Затем мисс Робинсон отправили расспрашивать слуг, а Томми при виде напряженного ожидания на лицах полковника Кингстон-Брюса и миссис Беттс счел необходимым произнести несколько внушительных фраз.
– Положение сводится к следующему, – начал он. – Жемчужина либо еще в доме, либо уже вне дома.
– Правильно, – подтвердил полковник с большим уважением, чем требовало это замечание.
