– Конечно, мог. Женщина выглядела бы весьма объемистой, вот и все. Скажем, длинная коричневая юбка, коричневый свитер, какой носят и мужчины, и женщины, и женская фетровая шляпа с накладными локонами по бокам. Этого было бы достаточно, чтобы выглядеть женщиной на соответствующем расстоянии. А чтобы снова стать мужчиной, нужно только сбросить юбку, шляпу и локоны и надеть мужскую кепку, которую легко спрятать в кулаке.
– А сколько времени требуется для такого перевоплощения?
– Из женщины в мужчину минуты полторы, возможно, еще меньше. Обратная процедура занимает больше времени: нужно пристроить шляпу и локоны, да и юбка будет цепляться за брюки для гольфа, когда ее натягивают.
– Это меня не беспокоит. Главное – обратное перевоплощение. Итак, я играю у шестой лунки. Женщина в коричневом подходит к седьмой метке, пересекает ее и ждет. Сессл в голубом пиджаке идет к ней. С минуту они стоят рядом, а затем идут по дорожке, скрываясь за деревьями. Холлеби остается на участке один. Через две-три минуты туда подхожу я. Человек в голубом пиджаке возвращается и продолжает игру, промахиваясь с каждым ударом. Становится все темнее. Я и мой партнер продвигаемся дальше. Впереди нас другая пара – Сессл играет все хуже и хуже. У восьмого участка я вижу, как он уходит и исчезает на тропинке. Что же могло так подействовать на него?
– Женщина в коричневом или мужчина, если ты думаешь, что это был мужчина.
– Вот именно. И не забывай, что они стояли невидимые с поля, за густыми кустами дрока. Там можно спрятать тело, которое не найдут до утра.
– Томми! По-твоему, это произошло тогда? Но кто-нибудь услышал бы…
– Услышал что? Врачи утверждают, что смерть наступила мгновенно. Я видел, как люди мгновенно умирали на войне. Обычно они не кричали, а только стонали или хрипели, иногда все ограничивалось вздохом или тихим кашлем. Сессл подходит к седьмой метке, и женщина обращается к нему. Возможно, он узнает в ней переодетого мужчину. Побуждаемый любопытством, он позволяет увести себя по дорожке за кусты. Один удар смертоносной булавкой – и Сессл падает замертво. Убийца тащит труп в кусты, снимает с него голубой пиджак, потом сбрасывает юбку, шляпу и локоны. Надев широко известный голубой пиджак Сессла и его кепку, он возвращается на поле. Все занимает минуты три. Другие не могут видеть его лица, только странный голубой пиджак, который они так хорошо знают. Они не сомневаются, что это Сессл, но признают, что он играл совсем как другой человек. Разумеется, потому что он и был другим человеком.
– Но…
– Пункт номер два. Его поведение с девушкой также было поведением другого человека. Это не Сессл познакомился в кино с Дорис Эванс и убедил ее приехать в Саннингдейл, а человек, именовавший себя Сесслом. Вспомни, Дорис арестовали только через две недели. Она никогда не видела труп. В противном случае она бы всех ошеломила, заявив, что это вовсе не тот человек, который пришел с ней на поле для гольфа и вел безумные речи о самоубийстве. План был тщательно обдуман. Девушку пригласили на среду, когда дом Сессла должен был пустовать, а шляпная булавка должна была указывать на то, что преступление совершено женщиной. Убийца встречает девушку, приводит ее в бунгало, угощает ужином, затем ведет на поле для гольфа и, добравшись до места преступления, размахивает револьвером и пугает ее до смерти. Когда она убегает, ему остается только вытащить труп и оставить его лежащим на метке. Потом он бросает револьвер в кусты, связывает в узел женские кофту и юбку и, теперь я перехожу к догадкам, идет в Уокинг, находящийся всего в шести или семи милях, откуда возвращается в Лондон.
– Подожди минутку, – остановила его Таппенс. – Ты не объяснил одну вещь. Как быть с Холлеби?
– С Холлеби?
– Да. Признаю, что двое игроков сзади не могли видеть, Сессл это или нет. Но ты не убедишь меня, что человек, игравший с ним, был до такой степени загипнотизирован голубым пиджаком, что ни разу не взглянул на его лицо.
– В том-то вся и суть, старушка! – воскликнул Томми. – Холлеби все отлично знал. Я принимаю твою теорию, что подлинными растратчиками были он и его сын. Убийца должен быть человеком, хорошо знавшим Сессла, в частности, знавшим, что его жены и слуг не будет дома в среду, и имеющим возможность сделать слепок ключа от его бунгало. Думаю, Холлеби-младший соответствует этим требованиям. Он примерно того же возраста и роста, что и Сессл, и оба были гладко выбриты. Возможно, Дорис Эванс видела в газетах несколько фотографий убитого, но, как ты только что заметила, на них видно лишь то, что это мужчина.
– Неужели она никогда не видела Холлеби в суде?
– Сын вообще не фигурировал в деле. Ведь он не мог дать никаких показаний. Место свидетеля занимал старший Холлеби с его железным алиби. Никому и в голову не пришло спросить, чем в тот вечер занимался его сын.
– Да, все сходится, – признала Таппенс. Помолчав, она спросила: – Ты собираешься сообщить все это полиции?
– Не знаю, станут ли они слушать.
– Станут, будьте уверены, – неожиданно произнес голос позади.
Обернувшись, Томми увидел инспектора Мэрриота, сидящего за соседним столиком. Перед ним лежало яйцо-пашот.
