Через несколько дней мистер и миссис Бересфорд вступили во владение офисом международного детективного агентства. Он располагался на третьем этаже довольно ветхого здания в Блумсбери. В маленькой приемной Элберт сменил роль лонг-айлендского дворецкого на роль посыльного, которую играл безупречно. Его концепция образа заключалась в бумажном кульке со сладостями, взлохмаченной голове и испачканных чернилами пальцах.
Из приемной две двери вели в два кабинета. На первой из них значилось – «Клерки», на второй – «Личный кабинет». За второй дверью находилась маленькая комфортабельная комната с большим письменным столом невероятно делового вида, множеством шкафов для картотек, снабженных витиеватыми надписями, но абсолютно пустых, и несколькими крепкими стульями с кожаными сиденьями. За столом восседал мистер лже-Блант, старающийся выглядеть так, словно он возглавлял детективное агентство всю жизнь. Телефон, разумеется, стоял в пределах досягаемости. Таппенс и Томми заранее отрепетировали несколько телефонных звонков, дав Элберту соответствующие инструкции.
В соседней комнате, где находилась Таппенс, была пишущая машинка, стояли несколько столов и стульев, заметно уступающих по качеству своим собратьям в кабинете великого шефа, и газовая плитка для приготовления чая.
Фактически все имелось в наличии, кроме клиентов.
Но Таппенс это не смущало. Она питала самые радужные надежды.
– Это просто чудо! – восклицала она. – Мы будем преследовать убийц, находить пропавшие фамильные драгоценности, искать исчезнувших людей и разоблачать мошенников!
Однако Томми счел своим долгом умерить ее пыл:
– Успокойся, Таппенс, и попытайся забыть дешевые романы, которые ты поглощаешь. Наша клиентура, если таковая вообще появится, будет состоять исключительно из мужей и жен, желающих устроить слежку за своей половиной. Улики, необходимые для развода, – единственная цель частных детективных агентств.
– Фу! – поморщилась Таппенс. – Мы не станем заниматься делами о разводах. Нам следует поднять престиж нашей новой профессии.
– Да-а, – с сомнением протянул Томми.
Через неделю они с унылым видом обменивались результатами.
– Три глупые женщины, чьи мужья уехали на уик-энд, – вздохнул Томми. – Кто-нибудь приходил, пока я был на ленче?
– Толстый старик с легкомысленной женой, – столь же печально вздохнула Таппенс. – Я все время читаю в газетах, что число разводов увеличивается, но до сих пор я этого не осознавала. Мне уже надоело повторять, что мы не беремся за дела о разводах.
– Мы включили это в объявление, – напомнил ей Томми. – Так что теперь бизнес пойдет лучше.
– Боюсь, объявления привлекут еще больше подобной публики, – меланхолически промолвила Таппенс. – Но я не собираюсь сдаваться. Если понадобится, я сама совершу преступление, а ты его расследуешь.
– И что хорошего из этого выйдет? Подумай о моих чувствах, когда я буду нежно прощаться с тобой на Боу-стрит или на Вайн-стрит.
– Вспоминая твои холостяцкие дни, – вставила Таппенс.
– Я имел в виду Олд-Бейли[2], – поправился Томми.
– Ну что-то необходимо предпринять, – заметила Таппенс. – А то нас распирает от талантов, которые мы не можем применить на практике.
– Мне всегда нравились твои бодрость и оптимизм, Таппенс. Ты, кажется, нисколько не сомневаешься в своих талантах.
– Конечно. – Таппенс широко открыла глаза.
– Но ведь у тебя нет необходимых знаний.
– Ну, я прочитала все детективные романы, которые были опубликованы за последние десять лет.
– Я тоже, – сказал Томми, – но у меня предчувствие, что это не слишком нам поможет.
– Ты всегда был пессимистом, Томми. Вера в себя – великое дело.
– У тебя ее более чем достаточно, – усмехнулся Томми.
– Конечно, в детективных романах все гораздо легче, – задумчиво промолвила Таппенс, – потому что автор действует в обратном направлении. Я имею в виду, когда знаешь разгадку, легко подобрать ключи к ней. Любопытно…
Она сделала паузу, наморщив лоб.
– Да? – спросил Томми.
– Мне пришла в голову идея, – сказала Таппенс. – Еще не совсем пришла, но приходит. – Она встала. – Пожалуй, я пойду и куплю шляпу, о которой тебе говорила.
– О боже! – простонал Томми. – Еще одна шляпа!
– Она очень симпатичная, – с достоинством заявила Таппенс и с решительным видом вышла из комнаты.
В последующие дни Томми пару раз спрашивал ее насчет «идеи», но Таппенс всего лишь качала головой и просила дать ей время.
А затем одним достопамятным утром прибыл первый клиент, и все прочее было забыто.
В дверь приемной постучали, и Элберт, только что положивший в рот леденец, крикнул неразборчивое: «Войдите!» После этого он от удивления и восторга проглотил леденец целиком. Ибо на сей раз клиент выглядел как надо.
Высокий молодой человек, красиво и дорого одетый, неуверенно стоял на пороге.
«Настоящий джентльмен, если я когда-нибудь такого видел!» – подумал Элберт. В подобных вопросах на его суждения можно было положиться.
