Партизанской тропой Гайдара - [80]
...У Гайдара бывали минуты, когда, приняв решение, он его уже потом не менял. Это шло от выработавшейся здесь, на войне, привычки непременно настоять на своем, если тебя хотят от чего-то удержать. Это шло от ложного стыда, что ведь вот никого больше не опекают, а тебя, как маленького, опекают, и потом неловко смотреть в глаза товарищам, будто они не такие же, как ты, и жизнь их стоит меньшего.
И потом Аркадия Петровича всегда пугало, что захватывающее дело произойдет без него.
Ничего захватывающего сейчас, конечно, не предвиделось. Но и риска особого не предвиделось тоже. И если уж так случилось, что предлагают идти по желанию, то почему любой может взять и пойти, а он нет?.,
Почему?..
И Гайдар ушел.
ГЛАВА XL. «СКРЫПНИК ИЗ БЕЛОЙ ЦЕРКВИ»
В самый первый мой приезд в Лепляву Афанасия Федоровна сказала:
— Был в отряде еще такой Скрыпник. Военный. Имени не помню, а только помню, что попал он в лес после окружения. Молодой, моложе их всех. Ростом невелик, чернявый, но уж веселый, спасу нет. Придут партизаны к нам вечером — усталые, заморенные, едва до лавок доберутся. А он вдруг песню споет. Сплясал даже раз. Без музыки, без всего. Просто взял и сплясал.
Может, я бы и его не запомнила, как не запомнила других, но он был такой веселый, такой веселый, и все любили к нему обращаться: «Скрыпник... Скрыпник».
И еще помню: когда возвращался Аркадий Петрович ночью в старый лагерь и забежали они впятером к нам, то был с ним в тот раз и Скрыпник.
А когда убили Гайдара, то хлопцы вроде говорили, что Скрыпник отправился в Белую Церковь: там у него родня. Конечно, он многое мог бы вам рассказать, да и приходил, бывало, все с ним, с Аркадием Петровичем. Только думаю, что до Белой Церкви своей он так и не дошел или после погиб.
И в очерке «Партизанской тропой Гайдара», напечатанном в «Юности», я со слов Афанасии Федоровны написал: Наступило... двадцать шестое октября... Накануне партизаны повечеряли, отдохнули... Их было пятеро: Гайдар, работник милиции Александров, секретарь Сквирского райкома партии Никитченко, Скрыпник из Белой Церкви и еще один...
Однажды мне позвонили из «Юности»:
— Приходите скорей, для вас есть очень интересное письмо... От кого? Придете, сами увидите.
Я тут же приехал. Писала заведующая библиотекой из Гайсина Галина Даниловна Усольцева. Она сообщала: «Скрыпник из Белой Церкви», который был с Гайдаром 26 октября и которого, как она поняла из очерка, я считаю убитым, на самом деле жив. Его адрес...
Пусть простит меня Галина Даниловна, но письму ее поначалу я побоялся поверить. Найти после двадцати с лишним лет человека, который был с Гайдаром до последнего часа, до последней минуты... Человека, на глазах которого Аркадий Петрович, по всей видимости, погиб... В это страшно было поверить, чтобы потом не разочароваться.
И я написал Скрыпнику письмо с одной-единственной просьбой: подтвердить, что он, Василий Иванович, действительно был в отряде Горелова и встречался с Гайдаром...
И такое подтверждение пришло.
Чем больше я вчитывался в то, что писал мне Скрыпник, тем сильнее ощущал, как много несказанного остается за этими страницами. Запрятав в самый дальний ящик стола наполовину готовую рукопись, я снова уехал.
Путь мой лежал в Киев, Канев, снова в Лепляву, затем — в Калеберду, Гельмязево, тогдашний райцентр Драбово, областной центр Черкассы (там, в партархиве, хранились документы об отряде), затем в Гайсин и Львов, где живет семья Швайко. Везде меня ждали новые встречи и новые рассказы о Гайдаре.
...В Гайсин автобус прибыл вечером. Закинув в гостиницу чемодан, я отправился на поиски нужной мне улицы. Фонари еще не зажигали, номеров на домах я не мог разглядеть и наугад поднялся на крыльцо окруженного деревьями дома, чтобы спросить: где тут номер девятый?
Стучу, открывается дверь.
— Входите, — слышу я, — мы вас уже несколько дней ждем.
Передо мной Василий Иванович Скрыпник.
Знакомлюсь с семьей. Садимся ужинать. И до поздней ночи длится первая наша беседа. В гостиницу меня уже не отпускают. Укладывают в столовой на диване.
Долго лежу в темноте с открытыми глазами. Уснуть не дает мысль, что ведь это один из последних рубежей поиска.
...У Скрыпника я прожил несколько дней. Рассказал Василий Иванович о своей непростой судьбе. Об окружении (он находился в Тридцать седьмой армии) под Киевом. Об участии с 1942 года в подполье родного Гайсина. О диковинном звании «лейтенант-автоматчик», полученном в 1943 году в штрафной роте (он находился в ней до первого ранения по нелепому обвинению — «за пребывание на оккупированной врагом территории»). О встречах с Гайдаром осенью сорок первого. О бое у лесопильного завода. О лагере у Прохоровки. О том, что случилось после...
ГЛАВА XLI. «РЕБЯТА, НЕМЦЫ!»
А говорю я это вот к чему... раз и так и эдак конец выходит, то помри ты лучше за что-нибудь, чем ни за что, — помри толком, чтобы от этого красным польза была, а белым вред...
Аркадий Гайдар, «Сережка Чубатов»
Лагерь близ Прохоровки оставили под вечер, рассудив, что, пока доберутся до Леплявы, будет совсем темно.
Лесная дорога бежала вперед, сворачивая то влево, то вправо.
Книга Бориса Николаевича Камова создавалась на протяжении почти двух десятилетий. Это — наиболее полное жизнеописание А. П. Голикова-Гайдара. Помимо общеизвестных фактов, автор сообщает о множестве драматических событий, о которых невозможно было рассказать до перестройки и в период разгула «солоухинщины».Автор поставил перед собой задачу: выяснить, насколько справедливы обвинения в преступлениях, будто бы совершенных А. П. Голиковым (будущим писателем А. П. Гайдаром) в годы Гражданской войны. С обвинениями такого рода с конца 1980-х гг.
Повесть о солдатском и писательском подвиге А. П. Гайдара в 1941 году на фронте и в партизанском отряде; о поиске его сумки с рукописями и дневниками, которая пропала после его гибели; о боевых товарищах писателя. Повесть-поиск «Сумка Гайдара» продолжает и дополняет уже известную книгу того же автора — «Партизанской тропой Гайдара».
В повести автор рассказывает о службе Аркадия Голикова, будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, в Хакасии в 1922 году, о его единоборстве с неуловимым атаманом Соловьевым (поединку был посвящен известный фильм «Конец «императора тайги»). Когда Голиков по болезни был уволен из армии, он решил испытать свои силы в литературе.
Повесть о детстве и боевой юности Аркадия Голикова — будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, о том легендарном периоде его жизни, о котором А. П. Гайдар сказал: «Это была обыкновенная биография в необыкновенное время».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.