Партизанскими тропами - [23]

На одном из совещаний, проведенном в этом центре, приняли участие представители подпольных райкомов партии и командования партизан Кличевского, Березинского и Кировского районов Могилевской области и было решено совместными усилиями уничтожить вражеские гарнизоны, располагавшиеся северо-восточнее Усакинских лесов. Эти сильно укрепленные гарнизоны терроризировали население, нарушали связь с партизанами.

План операции был разработан с учетом всех слабых и сильных сторон противника. Он предусматривал нападение объединенных партизанских сил сразу на восемь вражеских гарнизонов.

Наш отряд должен был разгромить главный опорный пункт гитлеровцев в селе Журавичи, где засело более сотни хорошо вооруженных немцев и полицейских. Их огневые точки были окружены окопами и колючей проволокой. Все это наша разведка изучила заранее.

Теплым весенним вечером отряд в полном боевом порядке двинулся по лесу. Под прикрытием темной ночи мы подошли незамеченными к Журавичам. Бой был намечен на четыре часа утра, когда враг еще спал. А мы прибыли в два часа.

Пока основные силы отряда готовились к атаке, группа разведчиков во главе с Градуновым отправилась в село, чтобы в нужный момент бесшумно снять часовых на главной заставе и быстро продвигаться к центру села, куда подоспеет рота Евсеева. Вторая рота под командой Николая Чернова получила задание наступать на северо-западную часть села. Третья рота должна была занять центральное здание гарнизона. А взводу Николая Гребенюка надо было выбраться на дорогу из Журавичей на Белый лог и перекрыть отступление гитлеровцев из гарнизона.

После кличевских событий фашисты всех крестьян считали партизанами, поэтому выгоняли их из домов, в которых поселялись сами. С помощью своих людей из Журавичей мы заранее составили план села и знали, в каком доме находятся фашисты и где их опорные огневые точки.

Еще в лагере подумали мы и над тем, что сделать, чтобы в ночной темноте партизаны не перестреляли друг друга - ведь наступление пойдет со всех сторон. Майор Елецкий внес предложение нашить белые ленты на головные уборы партизан - так издали будет видно своих. Каждый отодрал себе лоскут от нижней рубашки и нашил на головной убор. Это было непривычно. Ведь мы носили алую ленту. Но это спасало от неразберихи.

И вот в предрассветной тьме по отряду прошла тихая команда:

- Приготовиться!

За несколько минут все подразделения отряда быстрым броском обложили спящее село.

И тогда громко, внушительно крикнул командир:

- Вперед, партизаны!

Все ринулись в наступление, отделение за отделением. Елецкий бежал с группой разведчиков к заставе, куда был отослан Градунов с несколькими смельчаками. Я увидел, как Градунов выскочил из-за сарая и ударом штыка свалил немецкого часового. Это открыло нам путь. Елецкий со своим взводом, а за ним и третья рота ворвались в центр. В нижнем белье, как белые гуси, выскакивали фашисты из окон и, отстреливаясь, бежали по селу. Но везде рвались гранаты, строчили пулеметы и автоматы, гремело партизанское "ура!". Гитлеровцы стали прятаться за сараями, открывали стрельбу. Кто-то из партизан зажег крайний сарай, крытый соломой. Яркое пламя осветило Журавичи. Немцы, не зная, что творится в соседних селах, ракетами запросили помощь. Но им никто не ответил, потому что в это же время начался штурм всех других окрестных гарнизонов. Видя свою беспомощность, фашисты стали убегать из села по единственной известной им дороге на Белый лог. Но там их встретил такой дружный пулеметный огонь, что ни один выскочивший на дорогу фашист не спасся.

Оставшиеся в селе гитлеровцы мало-помалу пришли в себя, поняли, что бежать некуда, засели в блиндажах и окопах и начали отчаянно сопротивляться. Особенно яростной была схватка в центре, где в каменном поповском доме засели фашисты с огнеметом и тремя пулеметами. Все попытки партизан взять это здание штурмом терпели неудачу. У немцев все здесь было пристреляно, и подползти к дому с гранатой было невозможно.

И вдруг я увидел, как из вражеского окопа, откуда только что бил немецкий пулемет, выскочил Ваня Кукушкин с гранатой в руке. Кошкой метнулся он к куче битого кирпича и залег. Из дома его заметили, и по кирпичу застрочил пулемет. Ваня прильнул к земле.

- Кукушкин, не поднимайся! - крикнул я ему. Мне важно было удержать его, заставить лежать до конца боя. Но я не был уверен, что это мне удастся. Ведь еще там, в лагере, я запретил ему идти с отрядом на эту опасную операцию. Однако он не послушался, пробрался вот на самый передний край. А ведь ему всего только семнадцать лет. Да и ростом он отстал от своих сверстников. Уж куда ему в такой бой! Боясь, что Ваня все же поднимет голову и сразу же погибнет, приказываю партизану, залегшему с ручным пулеметом за углом сарая, перенести огонь на то окно, из которого только что по Ване бил вражеский пулеметчик. Партизан оказался сноровистым, он быстро уловил момент, дал очередь, другую, и немецкий пулемет умолк. Не успел я перенести взгляд с вражеского пулемета на Ваню, как тот поднял голову и переметнулся к дому. В тот же миг взмыла вверх его граната и, упав в окно, взорвалась. В доме умолк еще один пулемет. Но я увидел, что Ваня, метнув гранату, упал на землю не как положено, а как-то неловко сопротивляясь падению. Он ухватился правой рукой за левое плечо и, обмякнув, свалился на спину. Из-за сарая опять ударил наш пулемет, и к раненому Ване подбежали двое наших автоматчиков. Один начал бросать в окна гранату за гранатой. А другой, прикрываясь клубами дыма, потащил раненого юношу в блиндаж. Но Ваня Кукушкин уже не дышал.