Партизанскими тропами - [13]

От одного из лесников мы узнали, что в сорока километрах на месте большого боя наших войск с гитлеровцами закопано много оружия. Решили попытать счастья: отыскать этот драгоценный клад.

...Проснулись рано. Проверили оружие, разделили патроны и к восходу солнца были готовы в путь. Целый день обоз двигался по лесам, а на ночь остановился в деревне Печкуры.

Фашисты узнали об этом и двинули на нас роту вооруженных до зубов солдат.

Мы издали заметили черневшие на снегу цепи немецких солдат, с трех сторон надвигавшихся на нас, и заняли оборону.

Свистунов, командир нашего отряда, с группой партизан расположился в той половине деревни, которая прилегала к лесу. Другую половину деревни остальные партизаны, ими командовал я - комиссар. По отряду был передан строгий приказ вести только прицельный огонь. На каждый патрон - по одному фашисту!

Оккупанты открыли огонь из автоматов. Видно, надеялись взять на испуг, ибо огонь этот не был прицельным, а так, в "божий свет".

Засевшие за домами и сараями партизаны скупым, но метким огнем расстреливали наступавших. Пулеметчики Вася Вороненко, Николай Дмитриенко заставили гитлеровцев залечь в глубоком снегу. Молчал только пулемет Горбачевского, устроившегося рядом со мной за сараем. Я сдерживал Леонида до решительного момента.

Немного отлежавшись, фашисты вдруг усилили огонь из пулеметов, автоматов и винтовок. И снова полезли по снегу. Вот-вот они ворвутся в деревню. Особенно много их двигалось по дороге со стороны Кличева и с огородов к центру деревни. Леонид теребил меня, просил разрешения дать очередь. Я молчал. И лишь когда гитлеровцы поднялись в рост для атаки, я махнул Леониду:

- Давай!

Короткими меткими очередями Леонид скосил бегущих фашистов.

А на другом конце деревни в это время раздался голос Свистунова:

- Не пускать гадов!

Меткий огонь партизан и там остановил атакующих.

Через некоторое время мы с Леонидом Горбачевским увидели, как по дороге со стороны Кличева на полном галопе к нам скачет лошадь с санями. Мы притаились и стали наблюдать за приближавшейся упряжкой. Но вскоре поняли, что в санях никого нет. Остановив бегущую лошадь, мы были удивлены: в санях на сене лежал немецкий ручной пулемет, патроны и несколько винтовок. Видимо, кто-то из партизан прицельным огнем уложил фашистов, управлявших этой упряжкой, а лошадь была, наверное, местная, вот и бросилась домой, привезла нам трофеи. Как это было своевременно и кстати!

Леонид Горбачевский и Вася Вороненко, у которых пулеметы были немецкие, запаслись трофейными патронами, а стрелки разобрали винтовки. Трофейный пулемет мы передали самому меткому стрелку Грише Бойко, он тут же стал расстреливать наседавших полицейских и немцев.

А в это время по огороду, скрываясь за плетнем, к нам метров на пятьдесят приблизился вражеский пулеметчик. Он укрылся за большой вербой и повел ураганный огонь по центру деревни.

_ Вороненко, срежь пулеметчика! - закричал Свистунов.

Вася Вороненко дал длинную очередь, и вражеский пулемет замолчал. Наступила тишина.

Считая, что пулеметчик убит, партизан Сергей Мелезиков бросился к вербе, чтобы взять трофейный пулемет. Но, не добежав до плетня метров десять, Сергей был скошен длинной очередью хитрого врага.

Пулемет, установленный за вербой, снова начал поливать нас свинцовым огнем. Мы укрылись за домами и сараями, и я приказал не высовываться, не лезть без прикрытия под вражеский огонь. Но партизанам очень уж хотелось завладеть этим пулеметом. И как только он смолк, из-за сарая выбежал рослый партизан Иван Липухин. Он по снегу пополз к вражескому пулемету. Но тоже был сражен.

Не успели мы опомниться от новой потери, из-за того же сарая выскочил Борис Шумилин. Он полз не напрямик. То укроется за бровкой огородной межи, то прижмется за кочкой. Партизаны затихли, замерли от волнения. Сможет ли товарищ добраться до цели? Не постигнет ли и его горькая участь тех двоих? А Борис все ближе и ближе подползает к плетню. Еще несколько метров, еще немного... Но пулеметчик за вербой снова застрочил, теперь уже в упор. Шумилин притих, распластавшись в снегу, и тотчас вокруг него снег стал алым.

- И этого! - крикнул кто-то рядом со мной.

Но Борис вдруг выстрелил, и пулеметная очередь врага оборвалась. Шумилин стал отползать назад, оставляя на снегу кровавый след. Но вот и он застыл на месте.

Вражеский пулемет больше не стрелял из-за вербы. Но немцы с поля открыли по нашему сараю перекрестный огонь. И все-таки двое друзей Шумилина сумели подползти к нему и утащить в безопасную зону. Раненый истекал кровью, и я поручил заботу о нем нашей санитарке - студентке Вере.

А Сергей Лобанов пополз с веревкой в руке к пулемету, чтобы довести до конца дело своего раненого товарища. Он добрался до старой вербы, захватил концом веревки пулемет и, несмотря на обстрел, притащил его к нам.

Бой длился около шести часов. Фашисты так и не смогли подняться в решительную атаку. Под редким, но метким прицельным огнем они пролежали на снегу целый день. Мы уже готовились к тому, чтобы в ночной темноте окружить противника и полностью уничтожить. Однако к вечеру мы узнали, что к врагу идет большое подкрепление, да еще и с двух сторон. Мы вынуждены были покинуть деревню.