Партизанки - [79]

А в воздухе над партизанской зоной неумолчно и зловеще ревели десятки авиационных моторов. Фашистские штурмовики и бомбардировщики с раннего утра и до поздней ночи обстреливали людей, сотнями бомб уничтожали на израненной земле все живое, не щадя ни женщин, ни стариков, ни даже детей.

А детей в те страшные дни в блокадном кольце было немало: многие сотни. Укрывшись на островках Споровских болот, под защитой партизанских отрядов и бригад, они пережидали здесь последние месяцы оккупации, как никогда твердо веря в долгожданное освобождение. И прежде всего ради этих малышей стояли насмерть в Споровских болотах тысячи бойцов, партизан и партизанок.

Ранним утром 12 апреля, вскоре после того как бойцы 99-й бригады отбили очередную атаку фашистов невдалеке от имения Миничи, из штаба соединения Брестской области прибыл связной. Он сообщил о приказе командира соединения Сергея Ивановича Сикорского: мне немедленно явиться в штаб. С чем именно был связан этот вызов, связной не знал.

Оставив за себя комиссара бригады Андрея Чайковского, я вместе с адъютантом Николаем Дешевым тронулся в путь. Дорога была неблизкой: около десятка километров болотами, в большинстве — по блокированной гитлеровцами территории. Шли в ледяной апрельской воде, минуя топи, проваливаясь все-таки порой по грудь, помогая друг другу выбраться из трясины. Лишь изредка мы давали себе передышку на редких, еще покрытых жухлой прошлогодней травой зыбких кочках.

Только к вечеру добрались мы, окончательно измотанные, до обширных, густо поросших лесом островов. На одном из них располагались тщательно замаскированные землянки Брестского подпольного обкома партии и штаба соединения партизанских отрядов области.

Начало темнеть, когда один из бойцов охраны штаба подвел нас к блиндажу первого секретаря обкома и командира соединения С. И. Сикорского.

Сергей Иванович встретил нас приветливо. Внимательно выслушав доклад о состоянии обороны на восточном участке партизанской зоны, который прикрывался отрядами 99-й бригады, он начал задавать вопросы, разные по сути, но сводившиеся в конечном счете к одной проблеме — бедственному положению детей, попавших в тяжелые условия вражеской блокады.

— Именно ради них и держим мы эти болота, — с волнением в голосе сказал Сикорский. — Не то давно бы уже начали прорыв из окружения, ведь силы и возможности для этого есть.

Слова его неожиданно были прерваны рокотом самолетов.

— Наши! «Кукурузники»! — обрадовался я.

— Единственная отрада. — Мягкая улыбка осветила лицо Сикорского. — Без них совсем было бы худо. Ну пошли, встретим.

Живо подхватив автоматы, мы вышли из землянки. Низко над лесом, едва не задевая торчащими шасси верхушки деревьев, идет пара По-2. Заметив сигнальную ракету, пущенную партизаном аэродромной команды, самолеты неторопливо разворачиваются, и почти тотчас же от их фюзеляжей отделяются и стремительно несутся к земле небольшие темные комочки. «Боеприпасы!» — понял я.

Через минуту-две все повторяется. Сделав новый заход, По-2 еще раз проносятся над островом. И снова партия грузов, шурша в кронах деревьев и ломая ветви, летит к земле. Приветливо покачав на прощание крыльями, самолеты берут курс на юг, к линии фронта. Она проходит теперь совсем неподалеку: километрах в пятидесяти-шестидесяти от нас, по Днепровско-Бугскому каналу. Радостные и счастливые, мы еще долго смотрим им вслед: через несколько минут они будут там, на Большой земле!

Переночевав в штабе соединения и получив новые установки командования, наутро мы вышли в обратный путь, в бригаду. Порадовать своих было чем: боеприпасы прибыли!

Вот и соседний со штабом соединения остров. О нем мы знали уже давно. Здесь, под могучим дубом, обосновалась одна из лесных школ семейного лагеря № 14 партизанского отряда имени Макаревича. Крона векового дуба, плотная и развесистая, выбрана прикрытием для школы удачно: она служит и надежной защитой от дождя, и маскировкой при налетах фашистской авиации. Вокруг ствола (его едва ли смогут трое обхватить!) вкопаны в землю и опоясаны жердями и ивняком четыре столба. В этом сооружении, почти неразличимом издали, за самодельными столами и партами учатся, готовят уроки дети.

В тот день на острове занятий в школе не было: с самого раннего утра ребята, что постарше, помогали взрослым разыскивать в болотах и в лесу сброшенные ночью грузы. Маленькими группками и поодиночке они шныряли теперь окрест: помочь партизанам в выполнении настоящей, «взрослой» боевой задачи — что могло быть важней для них сейчас?

На солнечной полянке неподалеку от школы мы встретили учеников младшей группы. Одетые в лохмотья, почти все босые, бледные и исхудавшие, завидев нас, они несмело приблизились. С восхищением разглядывая наше с Дешевым оружие и форму, дети поначалу смущались и робели, потом разговорились, стали нас расспрашивать: когда же наконец придет Красная Армия и будут ли еще бомбежки, как можно стать настоящим партизаном?..

Почти вся детвора этой лесной школы была из деревни Хомск Дрогичинского района, дотла сожженной гитлеровцами. Чудом избежавших гибели ребятишек родные и близкие, тоже уцелевшие при расправах, переправили под защиту партизанских отрядов. Здесь началась для них новая, такая же суровая, как и раньше, но чем-то удивительная для оккупированной территории жизнь: здесь ребят ждала лесная школа!