Вскочил на него Иван, без кнута, без понукания, дал ходу и поехал. Дал круг по двору, дал другой, синего дыму напустил, так что любопытные зачихали. И заявил: — Отворяй ворота, своим ходом пойдет!
Раскрыли ворота, и он поехал. А следом Степан на подводе, нагруженной бочками с керосином и бидонами со смазочным маслом.
Вскоре любопытный народ отстал, а мальчишки неотстанно бежали за ними почти до первого села, до Темгенева. Там встретили трактор темгеневские мальчишки и проводили до Глядкова, у них приняли эстафету глядковские, дальше устьинские.
Не только детвора — старики с печки слезали поглазеть на такое чудо. Едет телега без лошади, а верхом на ней человек!
Пыхтит, бурчит, как живая. Уж не колдовство ли какое? Дым пускает, как Змей Горыныч.
В одном селе собрались старухи с ухватами, с кочергами — не пустим нечистую силу, она нам деревню спалит!
Тек и пришлось Ивану Кочеткову, чтобы не дразнить старух, объехать эту деревню стороной. Чего доброго, трахнет какая ведьма кочергой по радиатору, ну и сдавай стального коня в починку.
Смеется Иван, смеется Степка. А признаться, вначале и самому стало страшно, когда дернулся стальной конь, весь задрожав, и выпустил — клубы дыма.
Бегал Степан за водой для «коня», сторожил его, пока Иван отдыхал на постоялом дворе. Словом, был у Кочеткова за помощника. И очень хотелось ему самому проехаться. Но кто же будет подводой править? Потом догадался: ближе к своей деревне стал подсаживать мальчишек в телегу и, отдав им вожжи, пересаживался на коня стального.
И какой же он авторитет приобрел среди ребят, когда явился в Метелкино на тракторе! Ведь это был первый мальчишка, прокатившийся на стальном коне. Где до него Сережке, где до него Макарке-орлу! Выпачканный в машинном масле, пыльный, чумазый, он казался ребятам необыкновенным героем. Его не только щупали — его даже нюхали. И запах у него был необыкновенный — бензиновый. Даже кошка от него прочь пырскнула, а пес Шарик, как на чужого, заворчал.
Вот каким парнем выдающимся стал Степан после поездки в город — не подступись! Верно, значит, говорилось в сказке-то про стального коня: кто сядет на него, необыкновенным станет.
Всем захотелось набраться сказочных сил. И вот решили — пусть Иван Кочетков берет с собой на трактор всех пионеров по очереди.
Ну что ж, Иван согласен, мальчишки ему помощники.
Поехал из барских скотных дворов залежавшийся навоз на поля артельщиков возить — пионеров с собой. Поехал в луга за сеном — опять же красногалстучников с собой.
Всех прокатил, и у всех задору прибавилось.
Решили ребята прокатить и Гараську, добавить слабосильному батрачонку новых сил.
До чего же был рад Гараська! Как вцепился в баранку трактора, так и не выпускает. Пальцы посинели, губы сжал, а сам шепчет:
— Дядя Ваня, дай я сам поправлю!
Смеется Кочетков, дает ему править, прижимая его тонкую руку своей железной, жесткой рукой.
И счастлив батрачонок, так счастлив, как будто едет не по земле, а по небу катит, по облакам.
Не обошлось и без происшествий. Захотела проехаться на тракторе и Даша, бывшая Мама-каши. А ребята говорят:
— Зачем это девчонке?
— Так я же в ночное вместе с вами за мальчишку ездила!
— Мало ли что, на просто. м коне можно, а на стальном опасливо. Вдруг он твои косы в колеса замнет? Ну и готово дело, погибнешь!
— Ах так, — говорит Даша, — мои косы мешают, ну ладно! — Зашла в сарай, схватила овечьи ножницы, раз-раз, чик-чик — и является, помахивая отрезанными косами.
Иван Кочетков даже отшатнулся:
— Что ты, озорница, наделала?!
Однако пришлось и ее на трактор пустить, дать и девчонке силу стального коня почувствовать.
Завидовали пионерам все мальчишки. Но в особенности Макарка. Исподтишка, таясь за сараями, за стогами, за овинами, подолгу смотрел он завистливым взглядом, как разъезжали ребята на тракторе.
А пионеры, заметив его, кричали насмешливо:
— Эй, кулацкий холуй, на дороге не балуй!
— Не гляди орлом, катись решкой!
Посмотрит, посмотрит Макарка на трактор, вздохнет и пойдет прочь, как побитая собака.
На ночь Иван Кочетков заводил стального коня в пожарный сарай и сдавал под охрану дежурных пожарников. Там стоял он спокойно рядом с пожарной машиной, с водовозными бочками. Да неспокойно было в селе. День и ночь только и разговоров что о тракторе.
Беднота не налюбуется на стального коня, не нарадуется. Говорит о нем весело:
— Ну, теперь сами свою землицу вспашем-засеем.
— Теперь к Алдохиным, к Салиным в кабалу не пойдем!
— Довольно, хватит кулачью в ножки кланяться, свое добро с поклонами отдавать!
А богатеи гудят злобно:
— От него хлебушко керосином пропахнет!
— Трактор землю опоганит, перестанет земля родить!
Да еще и грозятся своим испольщикам:
— Хуже вам будет, вот увидите!
— Понадеетесь на Ивашку, жевать вам сухую корку.
— Смотрите, отскочит у него гайка али какой винтик, вот тебе и тарарахтор — стоп машина! И провороните весенний сев.
И нарочно выводили на прогулку своих сытых коней, подкормленных овсом к весенней пахоте.
— Вот они, кони-то, — не железные, живые да любезные, у них гайки не отскочат, винты не сорвутся! Тьфу нам на ваш трактор-тарарахтор!
